На чёрных клавишах берёз
сыграй, что перед смертью Моцарт...
он музыку в рояль унёс,
ведь только Там она начнётся.
2020

Поплавок
вибрирует и поплавком под воду
ныряет и всплывает голова,
ей более не нужно голодать
и следовать орфическому зову,
возможно, потому что сам Орфей
покоится на скалах безголовым,
у берега в предчувствии улова
слепой ждёт поэтический трофей.
2020

***

Зачем меня оправдывать, возможно,

я жаждал оглянуться для того,

чтоб прекратилось псевдоволшебство,

я тряс трещоткой и играл на ложках,

чтоб понимала, кто здесь поводырь,

признала музыканта в хилом теле,

прискорбно, что она была не в теме

и жаждала испить гнилой воды

из тухлого кислотного канала

для умножения подопытного зла,

которое в яйце в аду снесла,

я – обернулся, и она – пропала.

2020

Под «Грустный дэнс» (название популярной песни)
Под «грустный дэнс» протиснусь в платье,
просуну правую в браслет,
окликну нянек по полатям,
возможно, даже по палатам,
где мёртвый равномерный свет

угомонит соседей в стельку,
где не завою на луну,
под «грустный дэнс» в шкафу усну
клыками в стенку.
В стенку.
В стенку.
2020
 

Вневременной жанр
не стоит голосить, когда подавлен хор,
поправь усопшему прилизанный пробор,

в петлицу вставь перо и подведи глаза
чернилами, которыми нельзя

термометр залить, заштриховать поля,
рахитны литеры: скрипят, кряхтят, болят,

целуй солёный клюв, пергаментный устав,
порвутся нитки, и раскроются уста,

уснувший поглотит тебя в соборный сон,
где нанятых нет плачущих персон,

нет времени, пространства, пустоты,
есть форма Сферы, в Сфере – Он и ты,

стереометрия связующего Шара,
библейского – вневременного – жанра.
2020
 

Бессмертие

На сцене Джуди Гарленд щёлкнет
рубином о рубин.
ей 47, и мы – в расчёте,
на ней бабло срубил.

гастроли кончатся, и Лондон
отправит Дороти в Канзас.
И в times появится колонка,
как всех концерт потряс.

Но я уверен, что легенде
остаться должно тут,
и ей подмешиваю в бренди
толчённый «изумруд».
2020

P.S. Джуди Гарленд – великая американская певица и актриса
 

Кто заказывает музыку

Зачем мусолить то, что можно затереть?

Зачем переходить за стёкла, за оправу?

ты собирал не мёд, но никель, цинк и медь,

«завидуя» таланту «моему» по праву;

ты прожил с нею год, так проживи ещё,

перчатку не тревожь сухим рукопожатьем,

ведь всё равно не я вам выставляю счёт

за действия и помыслы костюма или платья;

я выдохся, как мог, но это – не итог,

и переезд спасёт меня от переезда.

Теперь черёд не мой молить у сбитых ног

и дорого платить дешёвому оркестру.

2019

Лебединая песня

построй внутри свой Нотр Дам,

а может быть отстрой,

«а белый лебедь у пруда»

танцпол качает без кнута –

не помыкаем Мной.

ты думал, Вера – для детей,

и уповать – ханжам?

в саду – с десяток лебедей,

им дирижирует диджей

без дула и ножа;

но музыка сожгла дотла

всех чёрных лебедей;

в пруд окунулись купола,

но лишь одна из птиц всплыла,

чтоб Рыбой стать в воде.

2019

Музыка из тонкого ключа

Но музыка из тонкого ключа

в уста, глаза не разошлась.

Из сонного паралича

я умозрительно включал

её живую часть.

Но музыка вошла в трубу,

обратно, наизнанку, то есть,

закусит патефон губу,

о музыке не беспокоюсь –

когда под музыку иду

по льду.

2019

Восьмая Центурия шкафа

I

долг пробивает на писанину,

кукольный домик – элитный шкаф.

в толстых футлярах – пыхтение жаб,

лоб промочив, выхожу к пианино

баха сыграю столичному быдлу,

воск проступающий с клюва вытру,

вечность продлится в шкафу антракт.

шхеришься тайно под креслами в зале –

рёбра рояля твой писк подсказали,

из-за тебя не попал в нужный такт!

II

это всё ты, егозишь без спроса,

классику куклам сыграть не дашь.

если поймаю, вгоню карандаш

в нотную морду скрипичным носом.

клавиши – слитки, куски бисквита,

вляпался в музыку, ведь мотив

мне позволяет в шкафы войти,

или – не выйти, когда – открыто.

зрители точат в пенсне свой слух,

пламя извлечь из песни и с луп.

III

в острой игре сладость боком вышла.

соло струны на конце в варенье.

шкаф – открывание, откровенье,

но до, известного шкафу, смысла.

шкаф – средоточие моли в шали,

рой плотоядных на креслокожих.

кукольный шкаф мог пройти бы обжиг,

если бы куклы его отжали.

если б не прятался ты под креслом.

строчки упали на клавиши рельсом.

IV

строчки ложатся на клавиши шпалой,

слабо привинченной гордой гардиной.

гнусным петрушкой, глухим арлекином,

сладко проткнувшего баха шпагой.

строчки вонзились когтистым смычком.

крышка рояля – надгробье над ямой,

музыка кажется плотоядной,

в ухе – бревном, а в глазах – сучком.

ты – оглушённый, совсем в отрубе

спишь калачом в барабанном трупе.

V

шкаф – переход из регистра, пассаж.

прятки – залог, что игру предашь.

прятки – причина проникнуть в глушь,

к местным реалиям приспособить

«мой» музыкальный кукольный гробик,

плакальщиц платных включить, кликуш.

куклы – бездарны, одежда на пальцах.

ты до сих пор мне торчишь за них.

зря я доверил тебе свой nick,

глупо – симпатией проникаться.

VI

шкаф – многоног и шкаф – многолик,

кликнуть успеешь меня, ведь клик –

это сохранность вещей в комоде.

если задумал гасить свой долг,

то почему инструмент умолк?

кукольных карт не озвучив в колоде.

Душу вложи в мрачный шкаф платяной,

и снизойдёт гордый взгляд ледяной.

куклы растают, и в плавленом воске

слепок проявит мои наброски.

VII

крот, выходи, утоплю напалмом

кресла, ковры, драпировку стен.

я – приступаю, танцуя степ

чётко на спинке рояля. Мало

жертв? эти воды мой шкаф очистят.

куклы твою безопасность блюдут,

но я взломал и прочёл их флуд.

шкаф их за фальшь из игры отчислит.

Это – мой хлеб. Музыкальная мера.

куклам не выплыть из шифоньера.

VIII

куколок трудно учить смиренью,

если я злобу в шкафу копил,

ты – виноват, что не помню pin!

что не удастся покинуть «келью»!

ты мне за театр игрой не плати!

музыку в кости верни и в чресла!

кожа актёров разбухла! слезла!

темные воды сокрыли кресла...

останови меня. Прекрати

боли в шкафу и свой долг во плоти.

IX

ты – результат затопления шкафа,

ты – не промолвил «прости…меня».

как режиссёр, композитор и – автор

право имею тебя обвинять!

ты – спровоцировал мой рецидив,

я не вернусь в оркестровую яму.

выйди из шкафа и вновь войди:

в шкаф обеспечь стопроцентную явку,

вечный должник, ты увязнешь в рояле,

в кукольном домике мы застряли.

X

долг платежом – музыкальным – красен,

баха цитирую, ты – не классик.

клавишей хлюпать в шкафу сыром.

куклы тряпичные кверху брюхом.

ты не поёшь – не работаешь ртом,

тело твоё за портьерой унюхал.

облик забытый напомню тем,

что приоткрою твоё покрывало.

или…не буду. В шкафу навалом

кукол ещё и несыгранных тем.

2019

Александр СЛАВНИКОВ (А.В.Чистобаев)

Живет в Санкт-Петербурге. «Мне 30 лет. Когда-то пел в группе. Приветствую организаторов и всех участников конкурса памяти Дмитрия Симонова».