Мелодия осенней тишины

Так неслышно рождается музыка

Из летящих по воздуху листьев...

Одевается в синюю тьму закат,

Как в концертные фраки солисты.

Патетически медленны паузы

Между ветром и дробью каштанов...

И мелодия алого паруса

Полыханьем лесов осиянна.

Золотою берёзовой лирою

Окрыляется неба свечение,

И звезда-дебютантка солирует

Над лиловою далью вечернею.

От басового серпика лунного

Меж скрипичными грифами веток

Прорастают лучи среброструнные

Молчаливой сонатою света.

Тополей медногорлых дыхания

Опадают на долы синкопами.

С лип уснувших слетают с шуршанием

Янтарей приглушённые шёпоты.

Всё темнее и шире становятся

Оркестровые крылья простора,

И в парении замер кленовый лист,

Словно нервная кисть дирижёра.

Учитель пения

                                   Памяти В. М. С.

Ушел из жизни учитель пения...

Ах, сколько было дано терпения

Октавы вкладывать в ребячьи глотки,

Их перетаскивать от нотки к нотке...

Он жизнь растягивал аккордеоном,

И звукам велся счет на миллионы...

Он к песням радость раздавал  в придачу,

И никому не быть его богаче.

Но сокращаются меха на выдохе,

И песня больше не находит выхода.

Безбрежно властвуют над дирижерами

Врачи с уколами и ночь со «скорыми».

Он все высвечивал в нас божьи искры,

А нынче в верхние ушел регистры.

Не объяснил Господь свое решение.

Был, верно, надобен учитель пения...

Под перевернутой небесной чашею,

Над старой школою, теперь молчащею,

Гремят басовые грозы раскаты

И рассыпается дождей стаккато.

Он в детском пении увековечен

И высшим орденом любви отмечен.

...И в мире нет другой такой награды!

Склоните головы, лауреаты!..

Из нашей жизни ушел учитель.

Вы просто помните... Вы помяните...

Скрипичный концерт в метро

                                   «...не трожьте музыку руками!»

                                                             А.Вознесенский     

Идет скрипачка по вагонам в вечернем платье,

И ей незвонкою монетой нещедро платят.

Идет скрипачка по проходу, как по канату,

Не с  тихой лунной, а с вагонной шальной сонатой.

Идет скрипачка по вагону. Сверкают блестки,

И звук взвивается и пляшет над скрипкой плоской.

Зажатая тисками взглядов, идет скрипачка,

И близость нищенства не может ее запачкать...

Со струн слетает грусть Сен-Санса, хоть нету сенса...

Здесь можно – музыку – руками,  мой Вознесенский!..

Здесь от солистки до партера – всего полметра,

Но это высшее искусство, простите, мэтры!

Здесь полонез проигран в спешке, как сотый раунд,

Но с музыкой летит в тоннели весь андеграунд.

Копейками аплодисменты и пятаками.

Вы троньте музыку – ты тронь их, музыка – руками.

Соловьиное

Густая грусть ложилась на поля.

Был майский ветер холоден и влажен.

Он не спеша шагал вдоль нежных пашен,

Младенческие  всходы шевеля

Прозрачным дуновением вечерним.

И шорохи неведомых значений

По шёлку трав шероховатых шли.

К закату прикасался край земли.

Луна жалела о тоске своей,

И синий свет лежал, дыша по-птичьи.

Но в белой роще первый соловей

Мелодию вплетал в сиянье тиши,

Переливал в серебряную тьму

Мерцанье вдохновенного сердечка.

Десятки горлышек, включаясь в действо,

Освобождённо вторили ему.

И миллионы звуков-мотыльков

В глуби небес ночную пили воду,

Слетались в стаи звёздных огоньков,

Растерянную душу небосвода

Свечением сердец ошеломив.

… А в роще назревала катастрофа:

Там разливался соловьиный мир,

И  пения потоп летел  по тропам.

С ветвей до юных маковок берёз

Волна рулад и трелей доставала.

Раскрепощался хор, и шёл вразнос,

Взлетая голосов кипящим валом.

В надмирных плёсах звёздные рои

В лучистый свет преображали звуки.

В пространстве ночи тремоло и фуги

Неистово свистали соловьи.

Дежурный ангел приподнял крыло

И  флейту расчехлил, теряя перья,

И наблюдал, как между звёзд росло

Безумство возносившегося пенья.

В ночных пределах грусть была густа.

Река луну повязывала лентой.

Склонился ангел над молчащей флейтой,

Не удержался и поднёс к устам.

Сумасбродка

Молния влипла в чёрный чурбан

И разлетелась на щепки!

Сыплется с неба капель гурьба.

Дождь нарастает крещендо.

Сбрось босоножки... В плясах  босых

Юная прелесть свободы!

Что тебе нынче грома басы

В гулком нутре небосвода!

Распеленались ты и вода!

Лупите  обе чечётку!

Джинсы промокли до живота!

Ишь, разошлась, сумасбродка!

Дождик, давай-ка, не отставай!

Что ты на землю  упал-то?

Видишь, танцует в брызгах трава,

Выпростав мокрые патлы...

Эх, разгулялись! Удержу нет!

Пяткой по луже! По луже!

Грохает снова там, в вышине,

Будто фортеции рушат...

Ты и потоки нынче одно,

Не разделить ни за что вас!

Рвётся на части горнее дно —

И не зашить, не заштопать!

Всё же завалы туч разгребли

Солнца весёлые грабли.

Лучики в лужу перенесли

Облака белый кораблик.

Станешь в ручей — ах, что за лафа!

В детство шагнёшь, как под дождик!

Трогаешь тёплый, яркий асфальт

Вспомнившей счастье подошвой!

Воздух вбираешь в грудь. Благодать...

Небо в сиянии медном.

Дождь прекратился. Вот и опять

Взрослая... Диминуэндо...

Начало музыки

Небесные силы пели

Под рокот планеты юной.

Лады между параллелей,

А меридианы – струны;

И пальцам ветров покорны,

Гремели морей аккорды,

И волны звучали глуше,

Бросаясь на деку суши.

Создатель симфоний света,

Играя, творил планету.

Слагали семь нот недели,

И музыкой душ владели.

Началом  на «до» бездонном

Он делал себе подобным

Мир веры, добра и долга,

Где дождь и дорога к дому...

Но в недрах ревела сила

И веру в огонь тащила...

И кто-то под визг и скрежет

Взрывает, сжигает, режет...

И в  горле горело горе,

Рыдая на ре-миноре...

Но песня любви и света

Летела спасать планету...

Восторженно-вдохновенно

Играет оркестр Вселенной,

И звезды зовет в дорогу

Планета – Гитара Бога...

Акафистом горней славе

Семь нот этим миром правят.

А жизнь возродилась снова,

Когда было спето слово.

Фламенко

Стихает бубенчик дневного света.
Сиреневой флейтой вступает вечер.
Навстречу валторнам ночного ветра
Раскрылся фарфоровый лунный венчик.

Садится звезда на скрипичный тополь
И пьёт виноградный лиловый кьянти
Под веток густой оркестровый шёпот.
И звук тишины на одном пуанте
С иглою луча замирает в паре
На фоне элегий мимозы лунной.
Но соло играют на бас-гитаре,
Потом на классической шестиструнной,

И ритм набухает, как в марте почки,
И бухают систолами синкопы,
И мягкой походкой персидской кошки
Крадётся мелодия, нежность копит...
То высью заходится, словно кенар,
То горлом пульсирует соловьино,
Вибрирует тонко на волоске над
Контральтовой бархатною равниной...

Звезда замечталась за веткой карой,
И терпкое небо напев ласкает...
Что делать с этой напастью-гитарой,
Никто не знает...
Никто не знает...

Блюз неба

Осень  качает пламя

Старых клёнов за окном,

Шаркает по серому жёлтым

Или кружится с ветром

Что происходит  с нами?

Мы живём или не живём?

Если нет, почему так жжётся

Дыхание веток?

В синем  с тобой брели мы

Или в красное ушли?

Пестрые крепдешины листвы

Или пепельность крепа?

Если неотделима

Жизнь от облака вдали,

Почему взгляд понурой травы

Так жалок и цепок?

Клён просит саксофона,

К скрипке тянется  сирень...

В ноту неба попасть стремятся,

Только музыка мимо...

Хватит летать в зелёном!

Лучше рыжее надень!

Нынче в моде яркие масти

Для тёмного мига...

Осень водоворотом

Или блюзом под дождём?

Дай ладонь твою или душу...

Улетать вместе проще...

В небе не сыщешь брода.

Просто к солнцу поплывём.

Главное, мелодию слушай...

Блюз неба

Мы танцуем вдвоём

Над сгорающей рощей...

На три доли

В голове гудят

Геликоны дня.

В мыслях трещины.

На бемоли дождя

Сквозь диез окна

Смотрит женщина.

Птичка-боль клюёт

Зёрна верхних нот,

Пьёт басовые...

На три счёта беда

Да небес вода

Васильковая.

Звёзды высоки

Среди синевы

И торжественны.

На три такта  тоски

Хоть затакт любви

Просит женщина.

Рыбка-память  ждёт,

Когда ночь придёт,

В горле плещется...

На три доли невзгод

Один светлый год

Помнит женщина...

Незабвенье жжёт,

А надежда лжёт,

Мол, всё к лучшему...

А она на просвет

Видит призму лет,

Ищет лучики...

Станет музыка

По стеклу стекать

По три капельки...

А по небу летят,

Словно души в ряд,

Облака легки...

Расставальная

У реки Расставань  за селом Ахкакжаль

соловьи в ста кустах разбирают печаль

на сто нот до любви и сто «нет, не бывать...»

Паутинками лунного света слова

заплетаются в  май серебрящихся трав

и качают в  ночных колыбелях ветра.

Меж  ладоней озёр Нежалей, Несбылось

загорается белое пламя волос

над свечами склонившихся к прошлому ив.

А гармошечных нив разливанный наив

раскрывает, как тайну, свою широту,

отрывая от неба зазнобу-звезду...

На жалейки помин «не приду-не зови»

откликаются в сто голосов соловьи

ста оттенками ландышей в перлинках рос.

Лебединые стаи черемух, берёз

засыпают под мысли навеянной мглы...

Был да сплыл по реке Расставань...

Был да сплыл...

Челеста

В  стране серебряной молвы

И золотых прозрачных пауз

Скользить на грани синевы,

С луча хрустально оступаясь

На колокольцы облаков

И на луны жемчужный ландыш,

На аметистовый покров

Небес

В тонах ночной лаванды.

На тонких стонах обмирать,

Тонуть в томлении челесты.

Летать в блистающих мирах

Озябшим вздохом бестелесным.

Поить пиано тишины

Опалесцирующей грустью.

Пасти доверчивые сны

В далёком звёздном захолустье.

Рассыпать блики янтаря

В густых волнах полей пшеничных.

Вдали пульсируют моря

У неба в ямке надключичной.

Мерцает платина пластин

В трахеях восходящих лестниц.

И камертонами пустынь

Поет печальная челеста.

В полынных тучах полыньи.

Аккорды звёзд в туманном свете.

И звуки  музыки ничьи

По душам разметает ветер.

Осеннее адажио

Танцы маленьких дождей

Перешли в большие ливни.

Кличи горних лебедей

Всё печальней и призывней.

Липы  в перьях золотых

В тройке у воды сложили

Ветки-крылья. С высоты

Стоны крепко тянут жилы.

Как фермата в суете,

Вся в берёзовом, Одетта

На пуанте  среди света

Замирает в фуэте.

В жёлтом омуте листвы

Пируэты крутит коршун.

Зовы с неба глуше, горше...

Крик украденной любви...

Пляшут  вихри тёмных чар...

Но адажио надежды

Бьётся ноткою сердечной

В тонких солнечных лучах...

Пришелец

Пришелец из иных миров

Вплывает сквозь  иллюминатор

В осенний день...

Дождя  соната

Стучит по клавишам дворов,

За струны чёрных проводов

Цепляется бемольной лапой

И виснет больно и крылато

Над тамбуринами  садов...

Гость не находит  нужных слов...

(Он их не знает)...

Виновато

Ввинтившись в трепетный покров

Кленовых забубённых снов,

В тоску берёзового злата,

Он наблюдает ход заката —

Луча горячий, острый скальпель,

Падение тревожных капель —

О, как густа и ала кровь!

Сын неба вовсе не готов

К её стеканию куда-то

За горизонт...

Координаты

Своей тарелочки щербатой

Внеся  в программу для возврата,

Спешит назад, в иллюминатор...

Но, весь опутанный  сонатой,

Плывёт к проклятому закату...

Колокольная колыбельная

Хэлли-хэлл... Колокола

Ранний вечер завершают,

Звоном словно приглашают:

Бросьте серые дела!

Поглядите, как хорош

Майский мир в нарядах белых...

Ничего не надо делать,

Просто слушать души рощ...

Тише, тише... Хэлли-лимм...

Воздух ландышево дышит.

Свет уснул на крыльях вишен,

Словно странник-пилигрим...

Замирает у ворот

Вечер, нежной грусти внемля,

И спускается под землю,

Где бессонный крот живёт...

Там Дюймовочка одна

С песней ночи коротает.

Ей тычинка золотая

В утешение дана.

Хэлли-тэлли... Улетай...

В темноте не место детям...

Детям нужно жить при свете,

А не в замке у крота.

Светлячки звезду несут —

Поднимайся к ней за тучи!

Не гуляй в траве дремучей —

В ней ведь страшно, как в лесу...

Медный вечер отзвенел...

В небе девочка летает —

Птичка-точка золотая...

лолли-тэлли-хэлли-хэлл...

Эмилия ПЕСОЧИНА

Поэт. Родилась в Харькове в семье преподавателей английского языка. Доктор медицины. В 2001 г. эмигрировала в Германию. Член Врачебной палаты Нижней Саксонии. Лауреат, дипломант и финалист международных литературных конкурсов «Эмигрантская лира», «Русский Гофман», «ПТИЦА», «Пятая стихия», «Созвездие духа»,«Звезда Рождества» и многих других. Автор четырех сборников стихов: «Ковчег и качели», «Чужой город», «Волкополье», «Разговор  со звездой». Стихи включены в международные сборники и альманахи «Эмигрантская лира», «45-я параллель», «Графит», «Время Визбора», «Артелен», «Звезда Рождества», «Ассоль», «Кологод» и др., а также регулярно публикуются на порталах и в литературных изданиях «Мегалит», «Фабрика литературы», «Русский Альбион», «Новый Ковчег», «Новый свет» (Канада), «Литературная газета», «Гавань» (Новая Зеландия) и др. Член Харьковского Клуба песенной поэзии им. Ю. Визбора. На стихи Эмилии Песочиной написано более двухсот песен, вошедших в состав более тридцати песенных дисков, и создано множество видеоклипов.