Скрипач

Седой скрипач играл у перехода.

И много-много всякого народа,

Его не замечая, шло к вокзалу,

Я ж не спешила: мужа ожидала.

Лились, лились божественные звуки!

Казалось, извлекали их не руки,

А это пело сердце музыканта.

Господь не обделил его талантом.

Вальяжно дама мимо проходила,

Послушать скрипку, видимо, решила.

Остановилась с музыкантом рядом,

Обмерила высокомерным взглядом.

Дождавшись, наконец, финала пьесы,

Сказала: «Восхитительно! Прелестно!

Ваш инструмент - редчайший экземпляр!

Не Страдивари? Дорогой товар!»

Скрипач молчал. Ответить было лень.

Подобный вздор он слышал каждый день.

Он гордо скрипку вскинул на плечо,

И снова струны стал ласкать смычок.

Еще немного дама простояла

И дальше каблуками застучала.

А я заслушалась, забыв про все, стою,

Как будто я не на земле, - в раю.

Вдруг вижу: горький пьяница идёт,

Себе под нос бубнит или поёт.

Без шапки, в старой куртке нараспашку,

Ботинки стоптаны, и правый просит каши.

Он на ступень обитую уселся,

Беззубо улыбнулся, осмотрелся,

Прислушался к волшебным звукам скрипки,

Сошла с лица блаженная улыбка.

На скрипку смотрит он завороженно,

Как будто громом с неба пораженный.

И вдруг заплакал. Как ребёнок малый,

Беспомощно, по-детски, зарыдал он.

И слезы рукавами утирая,

Он всхлипывал: «Гармония какая!

Я знаю эта музыка - от Бога!

О, как же в звуках скрипки грусти много!

Мне эти звуки рвут на части душу!

О, Господи, зачем ты дал мне уши!

Эй, люди, добрые, куда вы мчитесь?

Хоть на минуточку остановитесь!»

Я слушала его и размышляла:

Во внешнем - правды очень, очень мало.

Не тот культурен, кто одет по моде,

Манеры светские имеет вроде,

Все покупает в лучших магазинах,

Карьеру сделал, ездит в лимузинах,

А тот, кто, может, выглядит убого,

Но в сердце у него есть место Богу.

Последний романс

Романс с тобой делили на двоих,

Теперь пою дуэт я с тишиной,

Любимый голос навсегда затих,

И мне судьба отныне петь одной.

Стучит по крыше дождь: «Не пробуждай!»,

Поблекший шепчет лист: «Не возродишь!»,

Калитка скрипнет вдруг: «Не увлекай!»

С тобой я говорю, а ты... молчишь.

Как не хватает мне твоей любви!

Грустят со мной осенние цветы...

Бужу воспоминания свои,

«Не пробуждай!» - с небес мне крикнешь ты.

Скрипочка

На чудесных струнах я играю,

Искренен и лёгок мой смычок.

Скрипочка печалится о рае -

О краях, где обитает Бог.

Как библейский Авель, я тоскую:

«Где же вы, эдемские цветы?!»

Господу пою я «Аллилуя»

Средь мирской лукавой пустоты.

От села к селу, по бездорожью,

Я хожу со скрипочкой своей.

И от чистой музыки, быть может,

Станет на земле чуть-чуть светлей.

Гармошка

Враг побеждён. Войне конец.

Конец боям, бомбёжкам.

В Берлине молодой боец

Играет на гармошке.

Вокруг товарищи сидят,

Грустят с гармонью вместе.

Один сказал: «Послушай, брат!

Сыграй про степь нам песню!»

Солдат, к гармонике склонясь,

Приник к ней всей душою.

И вот уж песня полилась

Над стороной чужою.

А в ней - России широта,

Куда ни глянь, - нет края.

И кто-то скажет: «Красота!

Аж сердце замирает!»

Не испытавшим не понять

Такой тоски высокой

О доме, где отец и мать,

О родине далекой.

Клавдия Шульженко

Она сидит у зеркала в гримерке,

Луна и звёзды за тяжёлой шторкой.

В корзинах розы, розы, а на стенке

Висит афиша – «Клавдия Шульженко».

Не молода уже, но оптимистка.

Ей унывать нельзя, она ж артистка.

Она устало грим с лица снимает.

И годы боевые вспоминает.

Тогда артистам не дарили розы,

Они в дожди, в жару или в морозы

Плясали, пели под открытым небом,

Бойцам их песни были вместо хлеба.

Солдаты после боя, на привале,

Тихонечко артистам подпевали.

И песни про платочек, про Катюшу

Им грели исстрадавшиеся души.

Ах, сколько лет-годочков пролетело!

Она все это время пела, пела.

И песнями залечивала раны

Героям седовласым - ветеранам.

Нет, не носила боевых медалей,

И все же все бойцом её считали.

Она и впрямь была в войну солдатом,

Но только песня - вместо автомата.

И вот сидит у зеркала в гримерке,

Луна и звёзды за тяжёлой шторкой.

В корзинах - розы, розы, а на стенке

Висит афиша – «Клавдия Шульженко».

Пианистка

Гостиная. На окнах – бархат тёмный.

Букет из разнотравья в вазе скромной

Склонился в реверансе низко-низко

Перед красивой, томной пианисткой.  

Как ручеёк прозрачный, льются звуки,

Легки, как крылья, трепетные руки.

Они играют нежно, сокровенно

Кристально-чистый, светлый вальс Шопена.  

От музыки душе моей унылой

Вдруг вспомнилось всё то, что прежде было.

Душа заплакала. Я улыбнулась.

Ах, это был лишь сон! И я…  проснулась.

Наталья Викторовна ЖАЛНИНА

Поэт. Родилась в 1970 году, живет в станице Островской Волгоградской области.