Пальцы пианиста

То наскоком жадным, то небыстро –
вором в ожидании момента
золотые пальцы пианиста
подбирались к сути инструмента.

У границы деревянной плоти
суждено погибнуть им не сразу.
В мелкой, долгой, хлопотной работе
были эти пальцы-камикадзе

то солдатами в дали Маньчжурской,
то жрецами в позах Камасутры.
И простые белые манжеты
лопались от пота и от пудры.

Синь-туман за окнами клубился
в ширзапросе, презирая терцы.
В тёмных недрах пианино билось
злое сердце, маленькое сердце.

Вот в гостиной кто-то выпил лишку
и погас какой-то лживой искрой.
Обессиленно легли на крышку
золотые пальцы пианиста.

Во дворе одного старинного здания в Одессе

Может, позднее барокко:
львы на окнах и карнизах.
Этот дом былой эпохи
словно чудом сохранился.

Нет, не портят стен добротных
всех осадков дыроколы.
Кто живёт тут? Кто живёт тут?
Место очень дорогое.

Здесь и город, здесь и море –
красной нитью солнца шиты.
Говоришь ты: «Понемногу,
да отселят старожилов.

Эх, додавят… Очень скоро
здесь квартиры, коридоры
подзахватят нововоры.
Место очень дорогое».

Подтверждаются догадки…
Голоса доносит эхо –
снова сваты от магнатов
предлагают людям съехать:

«Убирайтесь! Ваше время
истекло… Мы – здесь! Вы – хламы!»
Но в незримое боренье
ворвалось фортепиано,

ворвалось аккордом сочным
из окошка с белой лепкой –
звуком ладным, мыслью точной,
всею мощью интеллекта!

Марш гремел революцьонный?
«Марсельеза» гневно пела?  
Пролился бальзам салонов,
нежный-нежный вальс Шопена,

эту музыку в кино ты
слышал – сладкой нотой сердца.
Но сегодня – это ноты
настоящего протеста!

***

Барство балконов – и очень притворно
знаки приветствий и нощно, и денно.
Светлые, светлые стены собора,
где похоронено сердце Шопена.

Много даров преподносит Пандора
городу в лени его неизменной.
Светлые, светлые стены собора,
где похоронено сердце Шопена,

здесь как чужие. И всё же повторно
к ним ты приедешь, весной – непременно.
Стены собора… Нет, ноты аккорда,
где бьётся чуткое сердце Шопена. 

***

А в ларце старинного рояля,
что застыл, как будто монолит,
скрыт персидский караван Равеля
и «Тангейзер» Вагнера в нем скрыт,

Моцарта алмазы и агаты,
фуга Баха – вещий Гамаюн, –
спрятана Бетховена соната
серебром дождей и светлых лун,

листья Листа – смелые аккорды.
Всё в рояле есть – струна к струне.
Жаль, жестокосердая Природа
ключ к нему не подарила мне!

***

Аккордом вешних дней творила я
стихи-штрихи из ветра и дождя.
Теперь стихи – как дряхлый валидол:
во мне Сальери Моцарта извёл...

Монолог птицы в клетке

Прохладу неба – часть бескрайней воли
я наблюдаю сквозь стальную сеть.
И прутья клетки до нельзя, до боли
сдавили горло и мешают петь.

Как прежде просыпаюсь спозаранку
(светлеет небо в прорези окна)
и жду, когда красивая хозяйка
мне принесёт водицы и пшена.

Я знаю всё о ней (а как иначе?),
всё, чем живёт она и что зовёт.
Я часто вижу, как хозяйка плачет,
и никогда не слышу, как поёт.

И у людей случается нередко –
их, как и нас, в стальную садят клеть.
И, видно, ей невидимая клетка
сдавила горло – и мешает петь.

***

Открою тайну: мы давно мертвы.

Не исчезает жизнь, а просто снится.

Замазав краской стыки словно швы,

стеклят нам снова тёмные глазницы.

Короткий дождь сближается с плечом –

картуза туч рассыпанный горошек.

Кирпич, покрытый сумрачным плющом,

умеет притвориться нашей кожей.

И не понять: реальность ли, мираж.

На синих стенах тени как шпаргалки.

Стремятся двое на шестой этаж,

как в нас с тобой, играя в догонялки.

Звучит аккорд, расшатанный слегка.

Игра под ветра бойкое сопенье,

когда перемещается рука

по клавишам, как будто по ступеням.

Что помню я? Мы вышли на балкон…

***

И музыка недавних лет звучала
(соседям – праздник; прочим – размышленья).
В мелодии мне чудилось начало,
зенит, прелюдия заката и… паденье.

Вновь распознала Образ Идеала
духовным слухом и духовным зреньем.
Всё совершенно в музыке: начало,
полёт и даже странное паденье.

С магнитной ленты коды уничтожив,
я поняла: бессмысленны усилья
стереть аккорды, связанные с прошлым.

В чужом дому они возникнут былью.
И отзовётся в сердце осторожном:
«Твоя ли Музыка сложила крылья?!..»

Виктория ТИЩЕНКО

Поэтесса, живет в Киеве. Член Национального союза писателей Украины, автор поэтических книг «Вечерний перекресток», «Город мертвецов», «Чудеса», электронной книги «Нота сердца». Лауреат Фонда «Антология», (Челябинск, 2002 г.), лауреат Международного конкурса Национальное Возрождение Руси (2010 г.) и др. Стихи публиковались во многих литературно-художественных изданиях Украины, России, Беларуси и в периодике.