Жаркий вечер украдкой вползал в приоткрытые двери кафе. Сновали туда-сюда официанты, расставлялись кривоколенные столы со стульями, свежие фиалки в небольших вазонах и бутылки с водой. Стекло бутылок, хранивших еще прохладу погреба, начало покрываться испариной, как и лица людей, копошившихся у маленькой, словно наскоро сколоченной сцены.

-Кидай удлинитель! Что ты как в первый раз!

-Отдал давно! Ищи у себя! Побыстрее, Миша, все придут скоро!

-Шени дэда, и я забыл очки именно сегодня!

-Важико, чемо карго, помоги Мише

Бойкий смуглый паренек отскочил от барной стойки, где его заворожил то ли блеск отполированных бокалов, то ли телефон – и тут же установка аппаратуры заспорилась.

Каждый четверг, раз в неделю, джаз-бэнд «Оцнэба» собирался в небольшом кафе в старой части Тбилиси. Была ли в этом ирония судьбы, что группа под названием «Мечта» выступала в местечке с именем «КГБ», или же закономерность, но сами музыканты шутили, что играют ровно, как в молодости.

Гурам, владелец кафе, был племянником Миши, и для него четверговые перфомансы старичков служили лишь данью уважения родственнику – безусловно, талантливому, хотя так и не снискавшему мировой славы. Он никогда не был на концертах, ведь сам жил в Москве и умел вести бизнес: в Тбилиси он переложил все хлопоты на плечи мамы, но исправно следил за счетами.

Дизайн бара сделала его жена из вещей, найденных в комиссионке, а что подавать придумала тетя Нино, жена Мишико – ее стряпню уважало все семейство. Взглянув на то, что получилось, Гурам повесил громкую неоновую вывеску на английском – и народ пошел.  То ли расположение кафе сыграло роль, то ли название, а может быть, и меню из трех десятков блюд, но даже четверг, отданный на растерзание бэнду дяди Миши, показывал очень хорошую доходность.

Гурам знал, что друзей у дяди осталось трое: дядя Лаша играл на клавишных, дядя Реваз – на басе, сам дядя Миша – на саксофоне. Золотым голосом «Мечты» был дядя Вахо, но он подхватил пневмонию во время осенней поездки в горы, и чача не помогла. Велика была любовь к другу у Миши, настолько велика, что бэнд собирался прекратить деятельность – где еще найдешь такой глубокий и бархатный голос с хрипотцой! Но тут подсуетился Важико. Через пару месяцев после похорон паренек привел в бар свою подружку, зная, что встретит Мишу там, рядом с Нино. Девица была юной и была хороша, а когда запела, стала еще краше – Билли Холидей, не иначе.

Миша собрал друзей на совещание, а потом позвал Диану на прослушивание – споются или не споются. Вместе решили, что добавят в репертуар женских партий из хитов, а песни «Оцнеба» отныне зазвучат в инструментале. Никак голос Холидей не ложился в прежнюю мужскую ноту.

Диана не подвела: пела она восхитительно, а наряжалась на выступления так, что и у Лаши с Ревазом захватывало дух. Миша же часто забывал очки, а по словам Нино, девчонка была «оторви и брось», то есть не красавица. Миша доверял жене, но почему-то с появлением Дианы все столики в баре оказывались забронированными на неделю, а то и две вперед, чаевые группе стали еще более щедрыми. Миша был доволен, все были довольны, кроме Нино.

- Гости только и пялятся на эту девчонку, все платье в блестках, хоть бы платок накинула на голые плечи, помада красная, все напоказ, - выговаривала она мужу.

- Нино, зато я заработал сегодня 50 лари, как раз обои поменяем в прихожей, ты же давно хотела. А Диана все деньги делит поровну, не такая она и плохая, - мягко вставлял Мишико и продолжал. - Это и хорошо, что на нас не смотрят. Что на нас старых смотреть – борода давно седая, нам всем далеко за семьдесят. Как думаешь, правильнее говорить «за семьдесят» или «почти восемьдесят»?

- Мишико, ты у меня еще бодрый! Да хоть сто тебе будет, все равно писаный красавец! Эта Диана на вас тоже заглядывается, ха-ха, в молодости она тебя не видела. Надо бы показать ей фотографии.

Нино утихала, вспоминая юные годы и то, как с первого взгляда влюбилась в профиль Мишико в гостях у родственников. Тихий, скромный, умный. Он ей очень понравился, хотя и был старше на десять лет. Миша пришел в гости не один, а с чемоданом, откуда под вечер достал свой золотой саксофон. Инструмент был выписан контрабандой из Литвы, и играли на нем только в очень узких кругах, где точно никто не проболтается.

Мишико, в свою очередь, вспоминал, как репетировал: сначала заслушивал редкие записи так, чтобы в голове звучали, а потом уезжал в горы, где дул изо всех сил, пытаясь повторить услышанное. Позже он стал брать с собой и Нино, это были самые романтичные свидания на свете. Только романтикой они и жили. К жизни по-взрослому Мишико был абсолютно не приспособлен, дудел вечерами с друзьями в винных погребах, а днем перебивался случайными заработками. Даже на запись альбома отложить им не удалось: сначала Союз, потом война, а потом – не понятно что делать. Оба были благодарны Гураму, что позвал их на работу в кафе. Так, за разговорами Нино забывала о Диане, но в новый четверг ее возмущение неприличной девчонкой снова разгоралось.

Сегодня Диана была встревожена:

- Дядя Мишико, вам Важа не рассказал еще? Знаете, кто к нам придет? Приехали туристы, важные туристы, и моя сестра, что работает в новом пафосном отеле, забронировала им вечер в «КГБ»!

- Неужели президент, Диана, придет нас послушать? - засмеялся Мишико. Но Диана серьезно нахмурилась, начала называть непонятные слова: блогеры, Тик Ток, инфлюэнсеры, – и даже налила себе в бокал немного саперави, чего никогда не делала перед концертом. Миша потрепал ее за плечо, успокаивая, хотя ничего не понял, кроме того, что сегодня «нужно играть от души, очень хорошо». Но он всегда так играл, и решил, что «как всегда» будет достаточно для этих важных людей.

- Мишико, а что это за парни с розовыми и зелеными волосами вон там, в углу? Это парни? - шепнул ему уже на сцене Реваз.

- Где? Черт, я же без очков, видимо, это важные гости Дианы.

Мишико закрыл глаза, представил, что он сидит на Нарикале и перед ним Ботанический сад. Он был там недавно и легко восстановил картину. Пахнуло цветами, ветром, водой, и его душа приготовилась петь. Лаша открыл вечер, песня полилась.

Как только концерт закончился, Мишико увидел, что к Диане полетели поклонники, создавая толпу. Он опустил глаза и тут заметил, как из-под ближнего стола вылезает человек, тот самый с розовыми волосами.

- Миллион просмотров за час! Вы представляете! Добрый вечер, я Максим, мне очень нужно с вами познакомиться, - затараторил он и протянул руку Мише.

Миша вежливо улыбнулся, пожал руку, представился и начал неспешно убирать свое добро со сцены. 

- Подождите, не убирайте саксофон! Мне нужно снять еще видео с ним! Я же сказал, ваше соло собрало в моем Тик Токе миллион просмотров! За час! Такого никогда не было! Мне нужно закрепить успех, - горячо восклицал парень.  

-Максим, я старый человек, объясни мне, чем я тебе могу помочь? Ты хочешь сыграть?

- Нееет, что вы! Я не играю! Я блогер, снимаю короткие видео. И с вашего концерта я тоже снял несколько. Загрузил – и мои поклонники хотят еще!

- Ну как я тебе могу помочь с твоими поклонниками, они же твои, да и концерт закончился

- Им понравилось ваше соло! Нам нужно что-то сделать вместе!

- Максим, давай я тебя с Дианой познакомлю, она талантливая, красивая, вы с ней что-то вместе сделаете, она точно поймет твои мысли.

- Миша, у Дианы только триста тысяч просмотров, она мне тут не поможет, мне нужны вы!

Недоумевая, но и не желая обидеть важного гостя, Миша подозвал Важу и попросил поговорить с ним. Через полчаса Миша, Диана, Важико и Максим сидели за столиком.

Молодежь разными словами объясняла, что такое Тик Ток, и почему так важно сыграть еще. Оказалось, что и у Важи, и у Дианы там какие-то личные страницы, как у Максима, но не такие популярные. Оба склоняли Мишу записать с Максимом трек – когда еще звезда предложит сделать дуэт бесплатно! Они показывали его ролики, много роликов, под которыми значились красивые цифры – пять, восемь, десять и больше миллионов просмотров. Но о чем были ролики, Миша не понял, очки все еще были дома.

Ради искусства он почти согласился, хотя не понимал, что в записи будет делать Максим, если тот не играет и не поет. Тот хотел просто быть в кадре: «Это будет лайфстайл. Мы можем снять на улице, будто вы играете, а я случайно подошел. Музыка будет вашей, вы станете звездой! Да вы уже стали!»  Еще через полчаса, порядком устав от уговоров, Мишико кивнул, и все назначили встречу в полдень в начале Руставели. Молодежь осталась, а Мишико, захватив Нино под руку, неторопливо зашагал по улице.

- Мишико, а вдруг это шанс, тот самый, что вы ждете пятьдесят лет? - неожиданно спросила Нино. - Диана пробивная, послушай ее. Хотя в твои годы стоять и играть на улице - позор! Как будто у тебя еды дома нет, да и дома нет.

- В Новом Орлеане играют на улицах, любовь моя. Я не верю этому парню, - откашлялся Миша. - Ненадежный он, и не умеет ничего. Только шум создает. Хотя его смотрят двадцать миллионов человек! Приду, чтобы приятное сделать Важе и Диане, они ему очень верят, верят в успех. Еще мне надо играть без Лаши и Реваза, а как, если мы с ними уже слились в одно?

В десять утра неожиданно пришел Важа. Нино захлопотала на кухне, подогревая завтрак для гостя, а Миша понял – беда. Под глазами у парня были темные круги бессонной ночи, а уголок рта непроизвольно кривился.

Выяснилось, что отменилась не только съемка, но и его личная жизнь. После вечера в «КГБ» Диана укатила в отель к Максиму и его друзьям, бросив Важу у такси. На звонки не отвечала, а потом написала коротко: они расстаются, потому что у нее новая любовь.

Мишико вздохнул и пошел на кухню за домашним вином. Он слышал, как Нино болтала с кем-то по телефону, громыхая сковородками. И она даже бровью не повела в его сторону на звон бокалов. Мишико вернулся в гостиную, молча сел, поставил вино и налил – много Важе и чуть-чуть себе. Говорить тут не о чем, и так понятно. Чокнулись, выпили, и в комнату влетела Нино с телефоном:

- Это Гурам, поговори с Гурамом! Он видел ролик в интернете! Мишико, он хочет писать вам альбом!

Мурома РОМАНОВА (Марина Смирнова)

Мне 33 года. По образованию журналист, но десять лет работаю в рекламе. Живу в Москве.