«Скрр-пси, скрр-пси», - пищат дощечки под ногами. В воздухе висят матовые цветные шары – светящиеся дыни, киви, пузыри розовой жвачки. Тоннель, прилипший к извечно реставрируемому зданию, без предупреждения  заканчивается. Он нетленен, как Рим, как сама Вселенная. Эта реставрация видела Самого, сотворявшего мир. Восстановление руин. Возрождение из пепла. Слева – зебра, участливо предлагающая безопасный неотвратимый путь на другую сторону улицы. Впереди и справа тонкая металлическая рябь. Я ничего не выбираю. Ботинки несутся по чёрному асфальту, освещаемому сзади фарами. Какой длинный забор! Но отступать теперь некуда, впереди и сзади бесконечность. Повезёт-не повезёт. Огни просвечивают сквозь непроглядную тьму со всех сторон, борются. Ботинки бегут. Кажется, показывается поворот вправо. Если успею... С зебры слышатся удивлённые голоса. Не бойтесь, я лечу. Забегаю вправо, по встречной никого нет. Степенно перехожу на другую сторону. Разбирает хохот. Свет брызжет в глаза со смокингов зданий - изысканных, утончённых. Вдоль дороги, которая не дала меня переехать, висят луны. Температуры как будто нет. Может, я всё-таки вышла на орбиту. Слетела с кончика упругого смычка.

         Я сидела глубоко внизу, далеко-далеко, маленькая, как божья коровка, а музыкант рос во все стороны. Увеличился в размерах до того, что занял всю сцену. А потом начал удлиняться, вверх-вверх, сейчас пробьёт макушкой небесную твердь. Это не музыка и не он, нас всех просто подхватило течением, и мы уже не сможем выбраться обратно. Можно только не спеша наблюдать за капитаном, куда мы все выплывем. Из него уже выбрызнули вся боль и скорбь мира, и теперь смычок карабкается вверх, к самым высоким трелям, за гранью материи, пока существующий мир не рассыплется, как яичная скорлупка. Мне нет дела до мира, меня самой нет, я состою из слуха и какой-то призрачной субстанции, менее осязаемой, чем привидение. Последняя нота обрывается, и все ухают вниз, как в скоростном лифте. Шуршащее море аплодисментов, девятый вал один за одним. Все рады, что массовый сердечный приступ не отправил их в рай раньше времени. Я не аплодирую, мне нечем, подрагиваю в воздухе и слегка мерцаю. Как эти фонари, только не так плотно и уверенно. За плечом расстилается лента витой чугунной ограды, до парящего впереди стройного облака светящихся колонн. Я рассматриваю завиток, а он всё вьётся и вьётся, сворачивается золотым сечением до субатомного уровня, до ткани мироздания, до самой любви. И только при выходе на поверхность превращается в извилистые, затейливые  формы красоты, которые выглядывают украдкой из темноты ночи. А особо крупные прорывы уносят тебя музыкой, как цунами, спонтанно, властно и бескомпромиссно. Прозрачное небо опускается космосом мне на плечи и мне не страшно погрузиться в его черноту.

            Анна Владимировна ТОПОРОВА

Родилась в 1987 году в г. Губкине Белгородской области. Окончила БелГУ, факультет управления и предпринимательства. Работает в сфере финансов.