Мы думаем, что мы сочинили музыку. Да ни фига! Она уже существует, просто её нужно услышать и записать. Но музыку нужно зазывать так же, как и любимую женщину: она так же капризна и своенравна, сама не придёт. Евгений Дога, газета «Гудок» от 31.03.2014

ВВЕДЕНИЕ

Я, математик, океанолог, увлечённая наукой, только выйдя на пенсию, смогла заняться интересующей меня литературной деятельностью. Создав ряд повестей об интересных судьбах жителей Севастополя, заинтересовалась судьбой и творчеством музыканта Вячеслава Михайловича Демина, великого песенника. На его счету более тысячи произведений. Это человек, обладающий высочайшим профессиональным вкусом. Без лжи и тщеславия, скромный и искренний. Именно такой и должна быть музыка! Его работами восхищаются не только в нашей стране, но и в странах ближнего и дальнего зарубежья. Богатая событиями жизнь наложила отпечаток на его творчество.

Загорелась желанием узнать, как этот человек нашёл своё предназначение, открыл свой дар? Позвонила, договорились встретиться. Встреча не разочаровала.

Музыкант оказался пожилым человеком среднего роста, худощавым, с чутким лицом честного человека без самодовольства и превосходства, с отличной памятью и тонким слухом. Его мягкий приятный голос вызывал симпатию, его хотелось слушать. Небольшая седая бородка скрывала задумчивую улыбку, но она светилась в его глазах. Отменный вкус проявился и в одежде, и в поведении. Короткая встреча дала материал для рассказа «Рождение песен». Расстались с чувством недоговорённости, ибо воспоминаниям этого «человека-легенды», вместившего энциклопедию советской эстрады и джаза, не было видно конца; расстались с надеждой, что общение продолжится. Беседы наши состоялись, и в результате появилась эта книга.

ГЛАВА 1. СТАНОВЛЕНИЕ

1.1. Дальневосточник

Хмурой осенью с ноткой ностальгии в голосе Дёмин начал воспоминания, окрашенные в те особые тона, которые связаны с любовью родителей и к родителям, с многочисленными открытиями, с познанием мира и принятием в этот мир:

«Отец мой, Михаил Иванович, родился в октябре 1921 года в селе Архангельское Орловской области. После школы окончил военное училище. Воевал на бронепоезде на Западных и на Восточных фронтах. Награждён орденом Красной Звезды и тремя  медалями: «За освобождение Праги», «За победу над Японией», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Сохранилась копия представления командира бронепоезда на награждение отца орденом в ноябре 1944 года. Там сказано, что к награде представлен за истребление взвода фашистов. Навел орудие на плот, на котором немцы перебирались через Вислу, выстрелил. Попал точно в центр, все фашисты уничтожены.

Войну отец закончил в Маньчжурии командиром артиллерийского расчёта бронепоезда в звании старшего лейтенанта. В сентябре 1945 года, после капитуляции Японии, бронепоезд отца пригнали в Харбин. Там он простоял в ремонте до лета 1946 года. В июне бронепоезд отправился на запад. Шёл, периодически останавливаясь для заправок и отдыха экипажа. На станции «Посёлок Вяземский» встал на три дня.

Вечером статный двадцатипятилетний Михаил на танцплощадке познакомился с весёлой светловолосой девятнадцатилетней Верой. Влюбился сразу! На следующий день подал рапорт об увольнении из рядов армии и остался в Вяземском. Молодые расписались. Поселились в многодетной семье родителей Веры.

Время послевоенное, голодное. Гражданской профессии у отца не было. В Вяземском он не смог найти работу. Осенью, чтобы не быть «лишним ртом», решил увезти уже беременную жену в Елец, где проживал его отец. Надеялся там найти работу. Но вышло все не так. Мать моего отца, моя бабушка, умерла в 1943 году от горя, получив одну за другой две похоронки. Сначала погиб старший сын Петя (1909 года рождения). Спустя месяц — младший сын Володя (1923 года рождения). Отец Михаила, мой будущий дед, женился. Мачеха не приняла пасынка с беременной женой. Их приютила в пятиметровой каморке тетя Соня — младшая сестра моего деда. Судьба распорядилась так: родился я в городе Елец, но уже в трёхмесячном возрасте отправился на Дальний Восток.

В Ельце отец долго не мог найти работу. Устроился сторожем на кондитерскую фабрику. Получку ждали целый месяц. Мать кормила меня грудью, а сама питалась конфетами и печеньями, что приносил с работы отец. Может, потому что вскармливался сладким молоком, я очень люблю сладости. Через месяц у матери молоко исчезло. Чтобы я не умер от голода, требовалось детское питание. С этим были большие трудности. Поэтому, узнав, что людей вербуют работать на Камчатку и при заключении договора выдают подъёмные в размере трехмесячного оклада, оплачивают проезд, родители тут же завербовались.

До Петропавловска-Камчатского добирались полтора месяца. Там отцу предложили работу лесником и выделили небольшой деревянный домик для проживания. Мама устроилась кладовщиком на склад мореходного училища в двухстах метрах от дома, где мы поселились. До года таскала меня с собой на работу. Потом сдала в ясли, тоже недалеко от дома.

Отец на следующий год поступил на заочное отделение лесного техникума в том самом посёлке Вяземский, где жили родители мамы. Это в сотне километров к югу от Хабаровска, в сторону Владивостока. На сессии отец брал меня с собой. Пока он сдавал экзамены, я гостил у бабушки».

— Но Вяземский очень далеко от Петропавловска-Камчатского, — прерываю я рассказчика, — или по дальневосточным меркам это «рукой подать»?

— Именно так. Дальневосточники — народ особый. Их не пугают ни трудности, ни расстояния. Считается, что север Камчатки, да и Магадан, совсем рядом с Петропавловском-Камчатским, а до Владивостока всего-то чуть больше двух тысяч километров. А это дальше, чем от Крыма до Москвы.

— И как отец с малышом туда добирался?

— До Владивостока пять суток теплоходом, затем до Вяземского сутки поездом.

— Уж коли вам пришлось часто гостить у бабушки, надо представить посёлок Вяземский.   

Поселение основано в 1895 году как станция «Медвежья» строящейся Уссурийской железной дороги. Переименовано в честь инженера Ореста Полиеновича Вяземского — начальника строительства. Тот в сложных природных условиях в сжатые сроки не только построил железную дорогу, но ещё сэкономил выделенные средства и вернул их в казну. В 1951 году посёлок Вяземский стал городом.

Дёмин продолжил воспоминания:

— Проучился отец в Вяземском три года. По окончании техникума его приняли в Управление лесного хозяйства на должность инженера. Потом отец заочно окончил лесной институт во Владивостоке, стал работать старшим инженером с функциями инспектора. А с 1961 года по высоким показателям работы его назначили Главным лесничим всей Камчатской области.

—  Человек с волевым характером должен быть суровым отцом. Так?

—  Отца воспитала война. Он никогда не сюсюкал. Всегда спокойный, сдержанный, серьёзный. Как минимум, раз в неделю устраивал мне порку, а иногда и чаще. Но я на него не обижался, потому что всё было по делу. Я это прекрасно понимал. Как все дети, был с пропеллером в одном месте. В пять-семь лет мог бегать без остановки по часу, полтора и не уставал. Отец был строг, но справедлив. Я многому у него научился.

Наш герой получал справедливые наказания и имел личный пример отца, а это, как известно, лучшие меры воспитания. Да плюс ещё дальневосточная закалка!

1.2. С песней по жизни

Картины детства одна за другой всплывали в памяти собеседника:

«В Вяземском, у родителей мамы, я с малых лет слышал хорошее пение. В советское время жили дружно. Во дворах устанавливали столы человек на тридцать, если не больше. В праздничные дни за этими столами собирались и родственники, и соседи. А что за праздник без песен? Запевал обычно дед, потом вступала бабушка, а за ней и все присутствующие.

О дедушке по материнской линии хочу сказать особо. Родился он в начале прошлого века. Был работящим. Сколотил хозяйство, да проклятая война не дала пожить по-человечески. Определили деда в пехоту. Попал в окружение. Далее — концлагерь. Вы же видели фотографии лагерников? Кожа да кости. Даже после войны от состояния дистрофика не отошёл. Нарушен обмен веществ. Больше трёх кило и поднять не мог. Большое хозяйство легло на плечи бабушки, женщины дородной, более ста килограммов.

Дед обычно сидел на завалинке, грелся на солнышке. Глаза его выражали глубокую тоску. Когда у него появлялись деньги, подзывал меня: «Внучок, сбегай в магазин!» Магазин располагался метров за триста. Продавщица знала, что чекушка для деда и отпускала её мне, малому пацану. Дед отпивал с горла. Плотно закрыв чекушку самодельной пробкой, отправлял её в карман и неторопливо затягивал какую-либо грустную песню из своего репертуара. Пел хорошо. Я заслушивался.

А в праздники пение выглядело так. После провозглашения тоста, закуски дед запевал тонким слабым голосочком: «Как умру я, умру». Песню тут же подхватывала бабушка мощным голосом: «Похоронят меня». А дальше вступал хор, на разные голоса. Песня обрушивалась на меня своей мощью, силой. Врождённая музыкальность позволяла мне ощущать яркость впечатлений, переживаний, целостно воспринимать мелодии. Лет с четырёх я уже подпевал хору.

Пели и страдальческие песни, и весёлые. У бабушки украинские корни, и она любила петь на родном языке. Запомнилось, как она выводила: «Повертайся, жінко, погано без тебе». Хор подхватывал: «Ложки не миті, чашки побиті, голоднi дітлахи плачуть на печі». Многих украинских слов я не понимал, но певучие мелодии завораживали, уносили куда-то далеко-далеко, в просторные степи, цветущие сады».

Лицо рассказчика, смягчённое грёзами и задумчивостью, улыбалось, словно он читал интересную книгу, где были переплетены в тонком узоре грусть и восторг, юмор, и нежность.

— Пели под музыку?

— Нет. Это было акапельное пение.

— Жаль, что в наше время хором поют всё меньше и меньше, а пение, как считают учёные, полезно для здоровья.

— Пение зародилось как стремление человека выразить своё настроение голосом. Песня — мощное оружие. Она объединяет, воодушевляет людей, производит сильное, захватывающее действие. С песней работали, с песней отдыхали. С песней шли в бой. Она вселяла уверенность в победе. Причём народные напевы имеют наиболее высокий уровень воздействия. Они от природы, от быта, от любви. В них скорбь и ликование, раздумья, преклонение перед красотой природы.

— От пения люди получают удовольствие.

— Голос связан с телом. Человек входит в акустический контакт. Органы приводятся в гармоничную вибрацию. Улучшается кровообращение, повышается иммунитет. Я даже приведу интересный пример. Мы с отцом каждую субботу ходили в баню. После бани отец заходил в магазин, брал две бутылки водки. При этом он приводил мне высказывание Суворова: «После бани, хоть продай штаны, но выпей!» А после выпитой бутылки водки (а иногда и больше) на отца нападало желание петь. Но пел он своеобразно. Просто брал высокую ноту и орал её долго-долго, так, что у него вздувались жилы на шее, а лицо становилось бордовым. Уже в десятом классе я спросил, почему он так орёт? Отец признался, что при таком «пении» у него вибрируют все мышцы, и он испытывает высшее наслаждение, сравнимое, пожалуй, с оргазмом.

— Наш большой дом, — добавила я в тему, — сдавали в эксплуатацию в семидесятые. В праздники у подъездов ставили столы, выносили выпивку, закуску и пели. В соседнем подъезде жил баянист. Вокруг него и в будни собирались любители песен. Из многих окон доносилось хоровое пение. С перестройкой всё изменилось. Песен во дворе не слышно.

— А по жизни надо идти с песней.

— Может, грузины потому и живут долго, что поют?

— Наверняка!

Есть анекдот:

— Что делать, если хочется петь, но нет голоса?

— Это не ваши проблемы, а проблемы слушателей.

— Но кто-то камнем мне окно разбил.

— Так это, чтобы лучше слышать!

1.3. Свои гармонии

Вглядываюсь в детские фотографии. В ребёнке уже прочно сидит весь будущий человек. Да, да!

— В тринадцать лет я получил гармонь, — продолжил музыкант. — Подарок меня не обрадовал. Шестидесятые —  эпоха замечательных песен. По радио звучали красивые мелодии, мне хотелось их повторить, а на гармошке что можно сыграть? Частушки, да и только. Спустя полгода получил баян. Он мне тоже не понравился. Я мечтал об аккордеоне и даже умышленно испортил баян. Мы зашли с отцом в музыкальный магазин, я взял в руки аккордеон и сразу заиграл на нём. Продавец поинтересовалась: «В каком классе музыкальной школы учится мальчик?» На что отец ответил: «Мальчик даже не знает, где музыкальная школа». Аккордеон стал главным моим инструментом на долгие годы. Мелодии просто выскакивали из меня, исполнялись со своей оригинальной гармонией. В пятнадцать лет я играл уже довольно сложные пьесы, такие как «Молодёжный вальс» и «Старая карусель» Владимира Дмитриева. Стал аккомпанировать школьному танцевальному ансамблю. Оказался нужным на школьных мероприятиях.

— Вы стали музыкантом! — радостно воскликнула я.

— Н-е-е-е-т! — протянул собеседник. — Пока только исполнителем. Музыкант — понятие ёмкое. Имея музыкальный слух, он может произвести звуки голосом, владея нотной грамотой, не только исполнять мелодии на музыкальных инструментах, но и сочинять музыку, выполнять аранжировку, зная тембры всех музыкальных инструментов, импровизировать.

Разговор вернулся к событиям школьных лет:

— Сильное впечатление юности — полёт Гагарина. 12 апреля 1961 года в Петропавловске-Камчатском ещё лежал снег, но уже начинались проталинки. На такой вот проталинке в большую перемену мы играли в зоску. На кусок кожи с шерстью прикреплялась плоская свинцовая бляшка размером три-четыре сантиметра в диаметре, и, стоя на одной ноге, внутренней боковой стороной ступни второй ноги подкидывали эту битку в воздух, не давая ей упасть на землю. Если упала — очередь переходила к другому игроку. Кто больше наподкидывал — тот чемпион. Играли и на деньги, и на желания. Родители и учителя ругались, запрещали пацанам играть, но игра была очень популярна. Я шёл на школьный рекорд, набил сто девяносто шесть подбросов, но тут кто-то закричал: «Человек в космосе!» Все побежали к школьному зданию. Я бросил игру и побежал вместе со всеми. Включили громкую связь, и мы услышали голос Левитана. Он вещал о полёте Юрия Гагарина в космос. Все задрали головы вверх и стали всматриваться в небо. Конечно, ничего интересного в небе не увидели. Тут вышел директор школы и объявил, что занятия отменяются, будет школьная линейка. После линейки все радостно побежали по домам. В нашей школьной жизни этот день стал одним из самых счастливых! По радио зазвучали песни о покорении космоса. Я тут же их подхватывал. Особенно нравилась песня «Четырнадцать минут»:

Я верю, друзья, караваны ракет

Помчат нас вперёд — от звезды до звезды.

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы.

Шли годы, взрослел наш герой. В 1962-м году Слава приехал на летние каникулы к бабушке в Вяземский с аккордеоном.

«Сижу на крыльце, наигрываю мелодии. Подошёл сосед с баяном. Чуть старше меня. Начали играть и вместе, и поочерёдно. Исполняли вальсы, марши, польки. Парень убедился, что я владею инструментом, спросил:

— Хочешь заработать?

— Хочу!

— Приходи на танцплощадку.

Так в пятнадцать лет началась моя первая оплачиваемая работа. Я играл два вечера в неделю. Заработок мне казался достойным. Но вскоре другой парень лет двадцати предложил работу, оплачиваемую значительно выше. В клубном духовом оркестре.

Руководитель оркестра первым делом спросил, знаю ли я ноты? Честно признался: ноты знаю, но по нотам не играю. Он дал в руки альт — инструмент для начинающих, благодаря простоте игры на нём. Первое задание: выучить гаммы звуков вверх и вниз. Я это освоил быстро. Он дал мне инструмент посложнее — тенор. К концу летних каникул я уже играл на баритоне, освоил до полсотни произведений. Заработок оказался солидным, как двухмесячная зарплата хорошего специалиста. Стояла задача потратить деньги с умом.

Одарил подарками деда, бабушку, отца. Аккордеону купил жёсткий футляр, заказал в ателье брезентовый чехол для переноса инструмента на плече. А для мамы подарок пришлось поискать. Климат Камчатки суров, зима холодная, продолжительная. Невысокие дома заметает снег до крыш, улицы растворяются во мгле метели. Мама зимой ходила в шубе. Шапка меховая у неё была, а муфты не было. Я решил подарить ей муфту. Аккуратно, чтобы не было заметно, вырезал на шубе кусочек меха и с ним ходил по магазинам. Подбирал подходящий окрас. Нашёл!

Осенью увидел объявление о наборе в школьный духовой оркестр. Отправился к руководителю и попросил взять меня играть на баритоне.

— У нас есть кому играть на баритоне! — заявил тот.

— Устройте нам соревнования, — уверенно предложил я.

Руководитель согласился, выдал мне баритон и ноты с условием, что я к ноябрьским праздникам выучу двадцать маршей, двадцать вальсов, тридцать фокстротов.

Началась напряжённая учёба. Сидел часами!

Однажды отец пришёл с работы уставший. Попросил прекратить игру. Хочет отдохнуть. Я не мог бросить своё занятие, срок конкурса приближался. Вышел с инструментом в кухню. Отец повторно попросил тишины. Я вышел во двор. Звуки и оттуда мешали отдыху. Сердитый отец выскочил из дома, схватил инструмент и с силой бросил его.

Как я рыдал! Мне доверили инструмент! Что я верну в оркестр? Поднял изуродованный баритон и со слезами отправился к руководителю. Ожидал, что тот меня «уничтожит». А он усмехнулся и повёл к сараю. Оказалось, что порча инструментов не редкость, поэтому руководитель оборудовал мастерскую для ремонта. На моих глазах он привёл инструмент в рабочее состояние. Поинтересовался, как у меня идут дела. Остался доволен. Вернул баритон с напутствием:

— Готовься!

Соревнования проходили за неделю до праздника. Я победил! На параде радостно выдавал певучие звуки на баритоне, этом выразительном инструменте оркестра с густым мягким тембром. Освоив нотную грамоту, писал партии для всех инструментов оркестра.

Пик был в одиннадцатом классе. Школьная самодеятельность с большим хором (восемьдесят человек!), с оркестром, в красивых костюмах заняла первое место на областном смотре. Слава разнеслась за пределы области. Про нас сняли фильм и показывали его в кинотеатрах перед сеансами».

После паузы Дёмин продолжил:

«В школьные годы у меня проявился интерес к джазовой музыке после просмотра трофейного фильма “Серенада солнечной долины”. Музыкального. С красиво исполняемыми песнями. Многие композиции стали классикой джазового свинга (ритмического рисунка). Лирика песен выполнена в духе аллитерации (повторений, придающих особую звуковую выразительность).

На экраны фильм вышел в 1941 году, до нас дошёл к шестидесятым. Фильм меня потряс! Посмотрел его раз двадцать. Денег на билеты, конечно, не было, но пацаны нашли возможность проникать в зал. Покупался один билет. Счастливчик проходил по этому билету и усаживался в первом ряду у двери. После запуска зрителей дверь закрывалась на крючок. Гас свет, и в эту минуту полной темноты пацан откидывал крючок, и мы (нас собиралось человек двадцать), пригнувшись, проскакивали в зал, усаживались на полу и впяливались в экран. Это было какое-то прозрение, воздух другого, свободного мира!

Музыка фильма настолько поразила и восхитила, что я подобрал все мелодии. Они до сих пор звучат в моей голове.

Фильм «Серенада солнечной долины» был задуман как рекламный ролик музыкантов биг-бэнда (большого оркестра) под управлением Гленна Миллера. Получилось, что сюжет стал лишь поводом для оркестровых интермедий — музыкальных пьес, вставленных между действиями.

Музыка оркестра Гленна Миллера вне времени. Спустя много лет я переработал партии для детского эстрадно-симфонического оркестра, и они успешно исполнялись до тех пор, как руководителем стала женщина, предпочитающая рок. Спросил её:

— Почему не играете хорошую музыку?

Ответ:

— Душа не лежит. Это прошлое.

У неё душа не лежит, а слушателям нравились, нравятся и будут нравиться чарующие звуки «Серенады солнечной долины».

1.4. Концерт

1963 год отпечатался у нашего героя яркими картинами путешествия и встречей с прекрасным.

— Врачи рекомендовали подлечить меня евпаторийскими грязями. В сопровождении мамы я отправился в Крым. Пять дней добирались теплоходом до Владивостока. Перед глазами стояла голубая гладь воды до горизонта. Затем сели в поезд, и за окном замелькала зелёная тайга. Добирались ещё семь дней до Харькова. Путь до Байкала ничем особо не удивил. Затем целый день поезд шёл вдоль берега величественного озера. На станциях мы выходили из вагона, любовались красотой, питались жареным омулем. Впечатления на всю жизнь! После Байкала более двух суток сплошным ковром шли огромные, стройные лиственницы с ярко-зелёной хвоей. Казалось, им не будет конца. Особенно красиво выглядела дорога от Красноярска до Новосибирска, окружённая солнечными лиственными лесами.

Я поделилась своими познаниями:

— Лиственница — столь ценная порода, что до середины XIX века в России был запрет на её вывоз. Древесина не гниёт в воде, а становится от воды ещё прочней. Она шла на строительство кораблей, мостов, шпал. Из брусьев строили дома. Лиственницы живут 500-800 лет.

— Сейчас, увы, на тех местах, как видно на снимках из космоса, пустоты от пожаров и вырубок. Тысячи гектаров пустот! Глядя на это, слёзы наворачиваются. Вот что сделала с природой человеческая алчность!

Воспоминания музыканта продолжились:

«После Новосибирска чаще замелькали города, сёла. В Харькове погостили три дня у родственников и отправились поездом на юг. В Евпатории лечение грязями заняло полтора месяца. Здесь и произошла встреча с популярным артистом, первым исполнителем многих песен, которые тут же становились шлягерами и продолжают жить до наших дней.

Гуляю по городу. Прохожу мимо летней эстрады. Останавливаюсь у афиши. Читаю: «Лауреат Всесоюзного конкурса артистов эстрады Эмиль Горовец в сопровождении инструментального ансамбля под управлением Владимира Тартаковского».

Подъезжает автобус с артистами. Выгружают музыкальные инструменты. Надо готовиться к выступлению, а зал и сцена закрыты.

Послали за сторожем. Когда тот придёт? Время подгоняет. Положили доски к забору, стали перетаскивать аппаратуру. Мужчина, что на афише (как я понял и есть Горовец), обратился ко мне:

— Парень, хочешь бесплатно попасть на концерт?

— Хочу!

— Помоги перенести аппаратуру!

Дело сделано. Тут и сторож подошёл. Горовец усадил меня на «гостевые» места.

Как выглядит артист, я раньше не знал, но его яркий голос между тенором и баритоном часто звучал по радио. Мне удалось увидеть и его самого, и его эмоциональную манеру исполнения песен. Этакую восторженную, экзальтированную. Понравилась новая песня «Я шагаю по Москве», исполненная в красках джаза. Фильм с одноимённым названием выйдет на год позже, и песня там прозвучит в исполнении Никиты Михалкова менее выразительно.

Концерт окончен. Публика разошлась. Я под сильным впечатлением сижу в опустевшем зале, прикованный к скамье, словно железо к магниту. Подходит Горовец.

— Парень, а ты чего ждёшь?

— Так надо же помочь аппаратуру погрузить.

— Молодец!

От концерта я получил огромное удовольствие. И от исполнения песен, и от задорной игры джаз-оркестра».

— Но оркестр назывался инструментальным, — замечаю я.

— Манера-то была джазовая! Просто тогда джаз преследовали, поэтому писали «оркестр» или «инструментальный ансамбль». Под названием «оркестр» подразумевался полный джазовый состав или симфоджазовый. Он включал ритм группу: барабаны, бас, гитару, фортепиано, четыре трубы, четыре тромбона, пять-шесть саксофонов. Обязательно кто-нибудь из саксофонистов играл на кларнете или флейте.

Эмиль Горовец был первым исполнителем многих песен Владимира Шаинского, Андрея Петрова, Яна Френкеля, Вано Мурадели, Арно Бабаджаняна, Модеста Табачникова и других композиторов. Писал музыку и на свои стихи, и на слова поэтов-современников: Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко. В 1973 году эмигрировал в Израиль, затем перебрался в США. Вошёл в историю эстрады как советский, израильский и американский певец, композитор и автор песен, педагог, переводчик, радиоведущий. В 1989 году приехал в Москву и был растроган до слёз, узнав, что многие песни, выданные им в эфир, живут. В 1999 дал в Москве несколько концертов.

— Я весьма охотно исполнял песни из репертуара Горовца: «Маленькая девочка» («Ночным Белградом») (Дарко Кралич, Д. Фире), «На седьмом этаже» (Павел Аедоницкий, Юрий Цейтлин), «Катарина» (Марино Марини, Юрий Цейтлин), «Смоленский мальчишка» (Александр Основиков, Леонид Дербенёв), «Голубые города» (Андрей Петров, Лев Куклин). Особенно часто пел «Я шагаю по Москве» (Андрей Петров, Геннадий Шпаликов) и «Ты не печалься» (Микаэл Таривердиев, Николай Добронравов). Нравилось:

Ты не печалься, ты не прощайся,

Всё впереди у нас с тобой.

— А мне особенно нравилось:

Лечу я на небо седьмое,

Где ты меня ждёшь на седьмом этаже.

— «Золотая коллекция»!

Собеседник сделал небольшой экскурс в историю песен:

«Мне очень повезло, что моя юность проходила в шестидесятые, в период самых лучших советских песен. Написанные профессиональными композиторами и поэтами, в отличном исполнении, они звучали по радио, в кинофильмах и тут же подхватывались массами. Мелодии их чёткие, запоминающиеся. Популярные композиторы тех лет: Микаэл Таривердиев, Давид Тухманов, Александра Пахмутова, Владимир Шаинский. Его «Лада» стала супер

популярной, а его детские песни — классика.

В конце шестидесятых начался переход в эпоху вокально-инструментальных ансамблей (ВИА) и расцвет эстрадной песни. Популярные ВИА того времени: «Песняры», «Поющие гитары», «Веселые ребята», «Синяя птица», «Цветы», «Земляне». В то же время произошло некоторое ослабление требований к качеству песен. Хорошие музыканты повернули от песенного творчества к классической музыке. Например, Александр Эшпай. Его известные до сих пор песни, исполненные Леонидом Утёсовым, Марком Бернесом, Владимиром Трошиным, Майей Кристалинской, датированы периодом 1957-1967.

К концу восьмидесятых многие ВИА распались. Зазвучала поп-музыка, Новые поп-коллективы стали именоваться группами. Эстрадные песни стали ещё проще. На их фоне ярко выделился и получил популярность композитор Раймонд Паулс. Хитами стали его песни на слова Михаила Танича, Роберта Рождественского, Ильи Резника, Евгения Евтушенко, исполненные Аллой Пугачёвой, Лаймой Вайкуле, Валерием Леонтьевым.

В восьмидесятые в противовес советской эстраде возник новый жанр – русский рок. Молодые люди старались переиначить песни на свой лад. Основой для русской музыки стали иностранные мелодии. Цензура ещё существовала. Многие группы были запрещены, ушли в подполье. С распадом Советского Союза исчезла цензура. Несмотря на непрофессиональный подход к музыке, исполнители нового направления начали сниматься в кинофильмах, собирать большие площадки. С развитием дискотек в СССР появился рэп (ритмический речетатив). Пика популярности в девяностые достигли жанр и культура хип-хопа. На смену сложным композициям пришли веселые незамысловатые мелодии. Слова песен без поэзии, музыка упрощённая, звуки синтетические. Выступления превратились в шоу, стали сопровождаться подтанцовкой, затем добавились спецэффекты.

В нулевые за поп-музыку взялись федеральные каналы. Запустили шоу «Фабрика звёзд». Легкие тексты и танцевальная музыка перешли и в десятые годы. Изменилась подача. Внимание стали привлекать яркими видеоклипами».

— В СССР, — отметила я, — воспитывали созидателей, творцов. Этому служили и образование, и культура. Рыночные отношения требуют потребителей. На это и сделан поворот.

— Но есть ещё композиторы советской школы. Они активно участвуют в разного рода шоу и пишут хорошую музыку для оркестров, мастеров вокала. Пример – Игорь Крутой. Композитор Игорь Матвиенко возглавляет продюсерский центр и пишет музыку для песен группы «Любэ», которые подхватывают слушатели. Песня «Конь» («Выйду ночью в поле с конём») стала народной.

— А в праздничных концертах, — заключила я, — на главной сцене страны по-прежнему звучат советские песни из «Золотой коллекции».

1.5. Первенцы

— В 1963 году, — загадочно улыбнулся Дёмин, —  родилась моя первая песня: «Алло, алло!» Слова мои, музыка моя!

— Стоп! В шестидесятые годы телефон был редкостью. Почему песня о телефоне?

— Дома у нас телефон был. Отцу он полагался по службе. Но песня, хоть и называется «Алло, алло!», не совсем о телефоне. Слова там такие:

Однажды мне приснился сон,

Что в тишине зазвонил телефон.

Звонил в ночи, не умолкал,

Неужто мне? И я трубку поднял. 

— Алло! Алло! Кто там звонит?

Кто же в этот поздний час не спит?

— Алло! Алло! Кто говорит?

А это песня мне в окно стучит!

Придёт рассвет – начало дня,

Улыбкой светлой поманит меня.

Я улыбнусь, скажу: «Привет!»,

И песню эту услышу в ответ.

— В шестнадцать лет вас посетила Эвтерпа — муза лирической поэзии и музыки! Вот с этого момента и начался восход вашей музыкальной судьбы.

— В том же году, — увлечённо продолжил собеседник, — родилась песня «Я и время». Задание получил от учительницы: «В школе работает много кружков. Нужна песня для школьной линейки, отображающая школьную жизнь». Она сочинила несколько строк. Я дополнил слова, написал музыку. Песня получилась философская.

Всё течёт, всё бежит во Вселенной,

Исчезает, чтоб снова взойти.

Не стой на месте!

Я и время рядом шагаем, вместе.

Вместе мечтаем, вместе летим вперёд!

Рассказчик уже не мог остановиться:

— В шестидесятые годы кумиром публики стал Муслим Магомаев. Моим тоже. Подражая Магомаеву, я сочинил песню про любовь.

— А любовь была?

— Нет! Просто мне захотелось написать музыку с азербайджанским акцентом.

О Магомаеве следует сказать как о выдающемся певце. В двадцатилетнем возрасте он стал лауреатом VIII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Хельсинки за исполнение песни «Бухенвальдский набат» (Вано Мурадели, Александр Соболев). Всесоюзная известность пришла после его выступления в Кремлёвском дворце съездов на заключительном концерте фестиваля азербайджанского искусства 26 марта 1963 года. Первый сольный концерт Муслима Магомаева состоялся 10 ноября 1963 года в Концертном зале им. Чайковского.

— А в 1964 году Магомаев прибыл на гастроли на Камчатку. Я был на его концерте в Доме офицеров. Выступление всем так понравилось, что после концерта зрители стоя аплодировали минут двадцать. У него редкий голос – драматический баритон. Это оптимальный голосовой диапазон, вызывающий максимальный душевный отклик. Он обладает бархатистостью, силой, мощью, сочностью.

— Я была на концерте Магомаева в Краснодаре на стадионе. Я видела воздействие его голоса на слушателей. Он ввергал людей в сферу трансцендентности и необъяснимого.

— С бархатным баритоном в достойном обрамлении Магомаев был обречён на феерический успех. С детства шёл музыкальной дорогой. В 1963-1964 годах стажировался в Италии в «Ла Скала». Овладел премудростями бельканто — техникой красивого виртуозного пения с плавным переходом от звука к звуку, лёгкостью звуковедения. Подстать голосу — аристократизм поведения Магомаева. Его талант многогранный: певец, пианист, сочинитель.

Разговор вернулся к творчеству нашего героя:

— Четвёртая моя песня школьных лет появилась в 1965 году к 225-летию Петропавловска-Камчатского. Это старейший город Дальнего Востока России. Он основан в 1740 году Витусом Берингом — руководителем Камчатских экспедиций. Назван в честь кораблей «Святой Пётр» и «Святой Павел». Слова одного куплета написала учительница литературы. Я сочинил музыку. Стихи пришлось подправить, чтобы они стали песенными, с выдержанным ритмом. Дописал припев и ещё три куплета. Получилась песня про дальневосточный город «Я живу далеко».

— Послушать бы вашу песню.

— Теперь всё с собой. Всё на смартфоне. Запись, правда, сделана уже в наши дни. И городу уже не 225 лет, а значительно больше.

На красивую музыку нежным жемчугом легли слова:

Я живу далеко,

На востоке России,

Там, где солнце встаёт так красиво,

И где ловится рыба легко.

Припев:

Гребни белоснежные

Мелькают за кормой,

Заря с улыбкой нежною

Входит в город мой.

Город мой,

Тебе ещё нет трёх веков,

Ты — гордость наших рыбаков,

Ты — очень молодой.

Я живу далеко,

Там, где сопки в тумане,

Где мальчишек романтика манит,

И где люди живут нелегко.

Припев

Я живу далеко,

Где вулканы дымятся,

И где парни все в море стремятся,

И где чайки летят высоко.

Припев

Я живу далеко,

Где впадает Авача,

Где не могут жить люди иначе,

Петропавловск — душа рыбаков.

Припев.

От прикосновения к картинам детства нашего героя в моей груди возникает щемяще тёплое чувство. Нахожусь под сильным впечатлением от переданной словами и музыкой любви к отчему краю, а собеседник ошарашивает меня словами:

— 27 июня 1965 года — день окончания школы. Фотографируюсь с родителями.

Прощай, Камчатка! В сопровождении отца отправляюсь на другой крайний полуостров страны для поступления в Севастопольский приборостроительный институт.

— Как? Почему в приборостроительный? Вы же талантливый музыкант! — с удивлением восклицаю я.

— В одиннадцатом классе, — поясняет собеседник, — на уроках по производственному обучению нас готовили стать радистами. Я выполнил нормативы первого разряда по передаче и приёму знаков азбуки Морзе, стал чемпионом области и собирался после окончания школы пойти радистом на БМРТ (большой морозильный рыболовный траулер) с высоким по тому времени окладом — триста рублей. На Камчатке, как и в песне поётся: мальчишек романтика манит, все в море стремятся! Остановило меня трагическое событие. В марте 1965 года три средних рыболовных траулера обледенели, перевернулась. Сто двадцать человек погибло. В городе объявили траур. Мама заявила: «Ни за что не пойдёшь радистом на суда!» Стали думать, куда же мне идти после окончания школы? Отец знал, что меня интересовали передатчики, приёмники и другая аппаратура. У него была мечта видеть сына инженером и возникла мысль, чтобы я поступил в приборостроительный институт. В стране приборостроительные институты находились в Ленинграде и в Севастополе. Выбор пал на Севастополь. Там жила младшая сестра отца.

Слушаю признания и понимаю: характер и судьба нашего героя предопределены привязанностью к отцу. Эта сыновья любовь подавила у парня свой выбор. Не последовал он советам Писания: «Иди, юноша, в молодости твоей, куда ведёт тебя сердце твое, куда глядят глаза твои».

После небольшой паузы спрашиваю:

— Покинули Камчатку и забыли её?

— Нет, конечно! Спустя полвека, я получил стихи от своей одноклассницы, и тут же родилась песня «Камчадалам». Слушайте! Запись на смартфоне.

Прозвучала песня, заканчивающаяся словами:

И как бы мне не было сладко на юге в тепле загорать,

Вовек не забуду Камчатку! Отчизны вовек не отнять.

— Красивые у вас получились песни про Камчатку! Я посмотрела несколько фильмов. Понравилось многое. В том числе и монумент: «Здесь начинается Россия». Россияне должны знать, где начинается наша страна.

— Монумент находится в километре от Елизовского аэропорта по направлению к Петропавловску-Камчатскому. Елизово отстоит от Петропавловска в тридцати километрах на север. В шестидесятые это был посёлок с населением около пяти тысяч, а сейчас город стотысячный.

— Но Камчатка до сих пор считается малонаселённым местом.

— Природа красивая, но гулять лучше с проводником.

— Проводниками служат коренные камчадалы?

— Да! Коряки, или ительмены. Коряки похожи на чукчей. У них такие же, как у чукчей, собачьи и оленьи упряжки, язык горловой. Ительмены — смесь алеутов (американских северных индейцев) с русскими. Среди алеутов есть очень красивые, а коряки в основном не очень.

— Это на ваш взгляд.

— Сейчас уже есть поколения коряков, несколько раз смешанные с русскими. Они даже очень симпатичные.

— Вы хорошо знали Камчатку?

— В десять лет я с отцом за две недели облетел на вертолете весь полуостров с посадками в леспромхозах для проверки их работы. Много поездил, походил. Я и сверху посмотрел Камчатку, и с земли.

— Были приключения во время походов?

— Конечно. Например, мы, старшеклассники, в сопровождении проводника-ительмена отправились в поход к потухшему вулкану. Вдали показалось большое стадо. «Смотрите! Коровы!», — закричала девочка. «Тихо! — осадил проводник. — Это быки. Не должны нас заметить, а то плохо будет». Заметили! Помчались в нашу сторону. Страшно было! Мы в рассыпную. Я побежал в гору. Быки передумали нас преследовать. Остановились. Мы потихоньку вернулись. Проводник спросил меня: «Помнишь, куда бежал? Пробеги ещё раз!» Я повторил свой путь. Спустился. Получили урок: «В этот раз ты пробежал расстояние в четыре раза медленнее. Помните! У человека в запасе много силы. Она проявляется при необходимости».

А это не что иное, как наставление молодёжи, вступающей в жизнь: если есть цель, ради которой стоит жить, то силы для достижения цели найдутся.

1. 6. Любовь к музыке

29 июня наш герой, вопреки своему предназначению, в сопровождении отца прибыл в Севастополь с целью стать инженером. Эта дата станет поворотной точкой в жизни, круто изменив ее на следующие два десятилетия.

— В студенческие годы, — продолжил собеседник, — я подрабатывал в ресторанах Севастополя. Учёба, институтская самодеятельность, подработка — всё так закружило, что творчество ушло. В это время я познакомился, затем подружился с замечательным человеком. Добрым, скромным, талантливым. С Вячеславом Яковлевым.

— О Яковлеве, — прерываю изложение, — я писала со слов работающих с ним художников. Попал Яковлев в наш город после окончания Московского (Строгановского) высшего художественно-промышленного училища. К сожалению, он рано ушёл из жизни, но успел сделать многое. Бытовало мнение, что это севастопольский Пикассо. Он хорошо чувствовал свет. Осуществлял безупречную компоновку. В памяти севастопольцев остался как человек ответственный, жизнерадостный, смелый и бескомпромиссный. Его творчество своеобразно, интересно, многогранно. Работы — красивы, совершенны, лаконичны и символичны. Самые монументальные: Мемориальная стена «Оборона Севастополя 1941-1942 гг.» на площади Нахимова (1967 г.), парадная Триумфальна арка на въезде в город (1983 г.), барельеф «История Российского флота» на здании кинотеатра «Россия» (1985 г.), памятный знак «Покорителям космоса» на проспекте Гагарина (1986 г.). При жизни о нём мало кто знал. Он не любил «светиться». Первая персональная выставка была организована художественным музеем уже после его ухода, в 2001 году.

Спрашиваю:

— Он —  скульптор, вы — музыкант. Что сблизило вас?

— Любовь к музыке. Яковлева давно нет, но я часто вспоминаю о нём. Вспомнил и осенью 2019 года, когда у его творения (Мемориальной стены на площади Нахимова у Вечного огня) в очередной раз состоялось открытие сезона вахты «Пост номер один».

Уточняю даты:

— «Пост номер один», где школьники несут вахту памяти, открыт в 1974 году, Вечный огонь зажжён в 1999 году.

— И только в 2019 году, — продолжает собеседник, — родилась песня «Пост номер один». Слова написал Валерий Вовк, музыку — Екатерина Троценко (припев) и я — всё остальное. Исполнил песню участник группы «Гуляй, душа!» Ярослав Руденко. Сколько раз Вовк переделывал слова, одному Богу известно, сколько раз я переделывал аранжировку, сбился со счёта. Но когда песня зазвучала у Мемориала, явственно вспомнил дружбу с тогда ещё будущим создателем этой памятной стены.

— Как вы познакомились?

— Мы с моим однокурсником как-то зашли на Главпочтамт. Там обратили внимание на парня, делающего зарисовки людей. Он точно ухватывал разные типажи. Мы заинтересовались, познакомились с парнем — художником Николаем Елизаровым. Слово за слово, пошли в ресторан, выпили, и он поведал, что с напарником разрабатывает проект барельефа, отображающего историю от революции до наших дней для торца завода «Парус» на Северной стороне. Николай и познакомил нас с напарником, моим тезкой. Наше знакомство началось с распития водки. Вячеславу Яковлеву тогда было двадцать девять лет, мне девятнадцать. Мы были молоды, любили весело проводить время. Выпивали, иногда чересчур. Слава пригласил в свою мастерскую, что располагалась на улице Льва Толстого. Там я узнал, что он не только профессиональный художник, но и отличный гитарист. Мы встречались возле кафе «Херсонес» (сейчас там пиццерия), садились на парапет и играли. Я — на аккордеоне, он — на гитаре.

— Про Яковлева снят фильм. Там не сказано об увлечении музыкой. Но на его персональной выставке были представлены работы с изображением и гитары, и гитариста.

— Игрой Славы на гитаре я восторгался. Играл он профессионально! Воодушевлённо! Исполнял гитарную классику Иванова-Крамского.

— Об Александре Михайловиче Иванове-Крамском тоже следует сказать несколько слов.  

— Это музыкант, композитор, педагог. Годы жизни: 1912 – 1973. На протяжении многих лет вёл битву за гитару. Доказывал, что этому инструменту доступна самая высокая классика. Гитара может звучать, как оркестр, завораживать так, что всё внутри переворачивается. Он выдержал битву.

— А вы как относитесь к гитаре?

— Гитара мне по душе. Жалею, что в молодости её не освоил. Просто пальцы не для гитары. Сроднился с аккордеоном. Так и пошёл по жизни клавишником.

Дёмин продолжил воспоминания о тёзке:

«Часто я бывал в мастерской Яковлева. Слава любил красивые вещи. Заботливо хранил их. Показывал мне свои чеканки, делился мыслями о будущем проекте Мемориала Обороны Севастополя.

Мемориал создан! Получив за работу гонорар, нормальный человек положил бы деньги на счёт и жил бы на проценты. Но не Слава. А у него бывали паузы между проектами, в которые он, можно сказать, бедствовал. Предлагал посетителям ресторанов купить его небольшие чеканки по три-пять рублей за штуку.

Знаете, что Слава сделал со своим гонораром? (А деньги были приличные, как стоимость престижной машины «Волга»). Купил себе костюм тройку, пальто, шляпу, чёрные туфли, галстук, приспособления для работы, а на остальные деньги Слава снял на три дня ресторан в гостинице «Украина», куда пригласил творческих людей: художников, скульпторов, музыкантов, артистов и вообще всех желающих. Мы, музыканты из разных ресторанов города, три дня устраивали джем-се́йшены. Без предварительных репетиций импровизировали для Славы и его друзей любимые песни и джазовые мелодии. Позже он мне признался, что это были лучшие дни его жизни.

Жаль, что умер он рано, в 62 года. Ушёл без наград и званий. Его прекрасные

работы ещё долгие годы будут напоминать, что жил в нашем городе такой талантливый скульптор-монументалист, гитарист и замечательный человек Слава Яковлев!»

Слушая Дёмина, я вспомнила Григория Сковороду, что открыл закон Счастья. Оно не в изобилии, не в богатстве, а в гармонии души. «Жизнь не то, значит, чтобы только есть и пить, но быть весёлым и куражным». Вячеслав Яковлев запомнился как большой мастер, весёлый, добрый и компанейский человек.

1.7. Мелодии любви

Дёмин продолжил воспоминания:

— В 1967 году в ресторане «Волна» произошло интересное событие. Играем оркестром в составе: барабаны, бас, гитара, аккордеон, саксофон-тенор. Вдруг в ресторан заходит Магомаев с сопровождающими лицами. Его привезли не на гастроли, а посмотреть Севастополь. В ресторан зашли поужинать. Администратор филиала Крымской филармонии в Севастополе Григорий Футерман уговорил Магомаева спеть. Артист подошёл к эстраде и спросил у меня (я сидел с краю сцены), знаем ли мы песню «Загадай желание» (Арно Бабаджанян, Роберт Рождественский). Ещё бы не знать! Эта песня из репертуара Магомаева в то время была самой популярной. Я ответил: «Конечно же, знаем!» Певец зашёл на эстраду и спел в сопровождении нашего оркестра. Обидно было, что когда он пел, никто не развернулся в нашу сторону, все интенсивно поглощали пищу.

— Наверно, не представили гостя должным образом. Кто же из посетителей ресторана мог подумать, что молодой человек (Муслиму тогда было-то двадцать пять!) и есть тот самый знаменитый Магомаев.

— Может, так и было. В Севастополе Магомаев ещё не концертировал и его мало знали в лицо. А мы кайфовали, аккомпанируя ему! После исполнения песни Муслим пожал руки всем музыкантам и поблагодарил.

— Вы исполняли песни из репертуара Магомаева?

— Постоянно. Любимая песня — «Синяя вечность». Мелодию написал он сам на слова Геннадия Козловского. Особенно часто исполняли песни композитора Арно Бабаджаняна: «Зимняя любовь» (Роберт Рождественский), «Королева красоты» (Анатолий Горохов), «Не спеши» (Евгений Евтушенко), «Свадьба» (Евгений Евтушенко) и Александры Пахмутовой «Ты моя мелодия» (Николай Добронравов).

— Это, как вспоминал Николай Добронравов, довольно сложная песня. Пахмутова сначала создала музыку, мелодия ему понравилась, и он начал подбирать слова. Первая строчка, возникла сразу, а дальше работа застопорилась. Подтекстовка оказалась сложной. Ритм музыки постоянно меняется. Каждое слово должно быть ударным. В стихах так бывает очень редко. Поэт два года работал над текстом. Стать первым исполнителем предложили Магомаеву. Тому песня пришлась по душе. Принял её без исправлений.

— Мне нравится музыка Пахмутовой, — продолжил Дёмин. — На слова Добронравова мы исполняли песни «Беловежская пуща», «Как молоды мы были». Пели «Нежность» (Machete), «Старый клен» (Михаил Матусовский). На протяжении моей творческой деятельности было спето, наверное, чуть не половина всех песен Пахмутовой.

Студенческая жизнь нашего героя заканчивалась. Об этом времени он поведал так:

— Я готовил к защите диплом. Прибыли с Камчатки родители, сняли дом на Северной стороне. 29 июня (!) я успешно защитил диплом. Получил направление на работу в Москву. Явка пятнадцатого августа. Полтора месяца — каникулы. Отец устроил мне путешествие по городам, где жили наши родственники. Показал мне Елец — город, где я родился. Поездка длилась до конца июля.

В конце июля Севастополь закрыли. Объявлен карантин по холере. Как раз в то время в городе на гастролях находился Валерий Ободзинский, но вместо концертов отсиживался в гостинице «Украина».

Ободзинский, как и Магомаев, собирал стадионы. Это был самородок, не получивший музыкального образования, но с чрезвычайно развитым музыкальным чутьём и слухом. Его мягкий, ласковый тенор, прочувственное, страстное, порой до гротеска, пение в свободной манере идеальны для исполнения любовной лирики. Он магически действовал на слушателей. Исполненная в 1970 году песня «Эти глаза напротив» (Давид Тухманов, Татьяна Сашко), взорвала эфир.

«Мой друг Саша, музыкант из ресторана «Бригантина», — продолжил воспоминания Демин, — предложил сходить познакомиться с лучшим тенором страны.

Приезжаем на площадь Ушакова. Видим у гостиницы артистический автобус, возле него — группа людей в удручённом состоянии. Подходим. Приветствуем:

—  Севастопольские музыканты хотят познакомиться с группой Ободзинского. Предлагаем не грустить, а отметить наше знакомство.

Те охотно согласились. Посчитав по головам, решили, что на семь человек семь бутылок будет достаточно, сходили в ближайший гастроном за выпивкой и закуской. С нашим угощением музыканты пригласили пройти в их номер. Отметили знакомство. Оказалось, что певец проживает в отдельном номере. Пришлось ещё раз сходить в магазин.

В сопровождении руководителя группы поднялись в номер Ободзинского. Артист долго не отзывался на стук. Отдыхал, хотя было часов девять вечера, а в летнее время это ещё светло.

Как только он открыл дверь, мы ввалились в двухкомнатный номер певца со словами руководителя:

— Валера! Севастопольские музыканты хотят познакомиться!

Светловолосый парень, худощавый, невысокого роста с голубыми глазами принял гостей. Выпивали, закусывали, общались, выпивали... Далеко за полночь мы, гости, уснули на диване. Утром Ободзинский попросил показать ему город. Целый день мы возили его на катерах в Инкерман, на Северную сторону, водили по улицам города. Деньги в моём кармане таяли. А это была большая сумма, триста рублей, подаренные отцом в честь окончания института. Вечером вернулись в гостиницу. Здесь я бы вознаграждён.

— Саша, — обратился певец к своему музыканту, — хочу подарить ребятам две новые песни: «Эти глаза напротив» и «Анжела». Пиши ноты.

Под нотами Ободзинский написал слова песен. Листки я бережно хранил много лет. Первую песню певец посвятил жене Нелле, вторую — дочери Анжеле. Мне посчастливилось быть первым исполнителем этих песен в Севастополе.

Получив от Ободзинского подарок, я в тот же день занялся аранжировкой песни «Эти глаза напротив» для оркестра ресторана «Бригантина» в составе: барабаны, фортепиано, электроорган, бас, аккордеон и саксофон с трубой. И уже вечером первого августа мы выдали песню. Пел я её раза четыре за вечер. Успех был потрясающий! Потом до отъезда в Москву ещё несколько раз выступал в «Бригантине» с этой песней. Публике нравилось».

Надо отметить, что жизнь Ободзинского оказалась полна трудностей и соблазнов. Репертуар только любовных песен не одобряло руководство. Его пытались заставить петь патриотические песни. Он противился: «Пою то, что чувствую. Таково моё правило». Песню «Хотят ли русские войны» он спел, но своеобразно, лирически. Зрители приняли с восторгом. Тишина. Потом взрыв. Кричали, аплодировали. В архивах запись не сохранилась. На тридцатилетие Победы Ободзинского заставили спеть «Бухенвальдский набат», но это не его репертуар. Это песня Магомаева.

Несмотря на преграды со стороны властей и собственные пороки, элегантный Ободзинский был востребованным публикой. Его голос оставался завораживающим, но пил он всё больше и чаще. В 1987 году на Камчатке все его хиты принимали на ура! Но идеологический конфликт, алкоголь, наркотики вынудили певца покинуть сцену. Он потерял всё: семью, работу, слушателей. Исчез на многие годы. Будто и не было кумира семидесятых.

Возвращение артиста состоялось спустя десятилетие. Совершил гастрольное турне в Вологду, дал юбилейный концерт. Внешне певец изменился, выглядел располневшим, обрюзгшим, а голос был хорош, как и прежде. Не испортился, остался чистый, молодой. Вскоре после юбилейного концерта певец ушёл в возрасте 55 лет. Остались песни, любимые до сих пор.

1.8. Обструкции

Карьера инженера у нашего героя началась так:

— 15 августа я отправился в Москву. Контора «Мосгазмонтажавтоматика» оказалась в небольшой комнате подвального помещения. Там мне дали направление в город Ургенч Узбекской республики. Посмотрев военный билет, начальник удивился, что я выписался из Севастополя, рекомендовали вернуться в Севастополь, встать там на воинский учёт, затем ехать в Ургенч.

— Вы, прирождённый музыкант, — прервала я собеседника, — изменили своему призванию. Пошли против судьбы. Думаю, дело не обошлось без обструкций.

— Да ещё каких!

— Судьба старалась удержать вас в Севастополе хотя бы воинским учётом. А дальше?

Дальше дело пошло так:

«Из Севастополя с двумя чемоданами и аккордеоном я вылетел в Минводы. Оказалось, что напрасно. Рейса на Ургенч нет, когда будет неизвестно. В камере хранения мест нет. Трое суток просидел я на своих чемоданах с аккордеоном в аэропорту. Кто-то предложил лететь в Москву. Оттуда рейсы отправляются ежедневно.

Деньги, подаренные отцом на начало самостоятельно жизни, заканчивались. Дозвонился до Камчатки. Попросил родителей выслать срочный перевод в Домодедово на авиабилет. Прилетел в Москву. Деньги получил. А тут новое препятствие. Рейсы-то есть, да билеты в кассе на Ургенч аж на одиннадцатое сентября. А ещё август не кончился!

Сижу на чемоданах, от большой тоски играю на аккордеоне что-то очень грустное. Подходит мужик лет сорока. Коренастый. Спрашивает:

— Что грустишь?

— Улететь не могу!

— Куда тебе?

— В Ургенч, а билеты только на одиннадцатое сентября.

— Цыганочку можешь?

— Могу.

— Сыграй!

Сыграл.

— Я здесь работаю грузчиком. Помогу тебе. Сейчас поедем к моему брату на день рождения. Повеселишь нас. Там заночуем. Кассы завтра откроются в двенадцать. Бери билет на одиннадцатое сентября. Отправим завтра.

С Васей (так представился мужик) съездили к его брату. Играл весь вечер для шумной компании. На другой день взял билет на одиннадцатое сентября. Отправление самолёта вечером. Сходили с Васей в ресторан, пообедали. Платил я в знак благодарности. Объявили регистрацию на нужный рейс. Девушка, покрутив в руках мой билет, категорично заявила:

– Нет!

— Идём на посадку, — успокоил меня Вася.

Пришли. У трапа толпа стоит. Многие с малыми детьми. Вася подошёл к девушке, собирающей посадочные талоны, поговорил с ней. Та кивнула и пропустила меня без очереди на трап.

Поднимаюсь. Уже одна нога в салоне, а тут выходит из кабины летчик:

— Почему не сдал вещи?

— Не успел.

— А ну билет покажи!

Показываю.

— Вот одиннадцатого  сентября и придёшь! Вещи сдашь как положено! Спускайся!

Спускаюсь. Вася уже ушёл. Денег у меня почти нет. Хоть плачь! Подходит грузчик. Он видел, что меня привёл Вася. Ободряет: «Улетишь. Пошли». Подводит меня к багажному отделению самолёта.

— Залезай!

— Так я там замёрзну и задохнусь.

— Не задохнёшься. Не ты первый. Холодно будет. Тёплые вещи есть?

— Есть.

— Как замёрзнешь, натягивай.

Крышка захлопнулась».

Меня рассмешила нарисованная собеседником картина:

— Перед багажным отделением судьба отступила, решив так: «Лети, парень, лети! Узнай жизнь; познай, каково заниматься не своим делом».

Опять вспомнился Григорий Сковорода. Согласно его учению смысл жизни в исполнении предназначения, с которым человек приходит на Землю. В помощь ему мир так и устроен, что «нужное сделано не трудным, а трудное — не нужно!» А человек «обвешивается» разными заботами, придумывает себе испытания, которые ему не ниспосланы.

— Что дальше? — я с любопытством уставилась на собеседника.

«Дальше я оказался в абсолютной темноте среди уймы вещей. Взлетели. Уснул. Снится, что я на северном полюсе. Белые медведи. Холодина! Проснулся. Весь дрожу. Август. В Москве при посадке было градусов двадцать тепла. В темноте натянул на себя зимние вещи. Согрелся. Уснул. Сколько длился полёт – не знаю. Снится пустыня. Жара. Пить хочется. Приземлились. Узбекистан. Жарко! Скинул с себя тёплые вещи.

Открыли багажное отделение. Раннее утро. Чуть брезжит рассвет. Набежали пассажиры, стали разбирать вещи. Понял, аэропорт небольшой. Службы доставки вещей нет. Каждый вытягивает своё. Выбрался из своего убежища, с вещами пошёл к зданию. У служащей женщины спросил, как мне добраться до предприятия «Газмонтажавтоматика». Она удивилась: нет у них такого! Оказалось, что самолёт сел не в Ургенче, а в Нукусе. Почему? По просьбе пассажиров. Их оказалось большинство.

Вернулся на взлётную полосу. По трапу забрался в пустой салон самолёта. Вскоре пришёл экипаж. Взлетели. Через полчаса сели в Ургенче. Утро. Светло. Нашёл своё управление. Дали мне бумагу для поселения в гостиницу со словами: «Поживи. Дня через три решим, что с тобой делать». Поел в ресторанчике при гостинице. Включил в вестибюле телевизор. Играет узбек на народном инструменте. Две струны. Музыка не понравилась. Хотел переключить. Щёлкал, щёлкал пультом. Не получается. Объяснили, что работает только один местный канал, а играет заслуженный артист. Делать нечего.

Спустя три дня пришёл мужчина и повёл меня к одноэтажному зданию. По дороге предупредил: «Будь осторожным. Пустыня»! Два дня я и ещё два парня проходили обучение на стенде с кнопками и стрелками. Работать нас отправили в Каракалпакию, в город Кунград, что значительно севернее Ургенча. Поселили в трехкомнатной квартире.

Не придав значения предупреждению быть осторожным, решил отправиться на компрессорную станцию прямиком. Прыгнул с насыпи и провалился в песок. Едва выкарабкался, а тут началась песчаная буря. Огромные клубящиеся облака песка и пыли неслись горячими потоками. Ветер сбивал с ног. Забит песком нос, засорены глаза. Еле добрался до станции.

Условия работы сложные. Оплата с удвоенным коэффициентом. Температура в сентябре начала резко падать, а в ноябре опустилась уже до минус двадцати. Мне поручили работу на кранах, где много контактов. Их надо проверять, подкручивать. Мороз, ветер, руки мёрзнут. Я же музыкант! Попросился перевести на работу в помещение. То, что приходилось выполнять, мог делать любой работяга без высшего образования. Затосковал. Зачем я здесь? Тянуло в Севастополь.

В декабре пришла повестка из Севастополя явиться в военкомат на медкомиссию. Как я обрадовался! С одним чемоданом и аккордеоном добрался до родного города. Прошёл медкомиссию, пообщался с друзьями-музыкантами. Всё! В Кунград я не вернусь! Полетел в Москву отпрашиваться от Узбекистана. В московской конторе сказали: «Нет! Три года должен отработать! Музыкальные пальчики мёрзнут? Можем перевести в Бухару. Там тепло!»

Так я очутился в Бухаре. Даже не поехал в Кунград за оставленными вещами. Меня подселили к четырём ребятам в трёхкомнатную коммуналку. Работы пока нет. Как изготовят стенд, привезут, будем его настраивать. Ожидаем. Зарплата идёт. Делать нечего. Пьём, играем в карты. Кто проиграл, идёт в магазин. Игра продолжается. Как проигравший, отправился я за выпивкой. Тут и случилось неожиданное приключение.

Купил две бутылки водки, две бутылки вина, да ещё бутылку шампанского. Пакетов тогда в магазинах не было, несу по две бутылки в каждой руке, шампанское под мышкой. Неудобно, присел на бордюр, выставил перед собой бутылки. Пришла мысль: если выпить шампанское, нести будет удобнее. Не знаю, как открыл бутылку. Выпил. Отключился.

Очнулся от страшной боли в районе почек, печени. Оказался ограбленным и избитым. Ребята не дождались гонца, пошли разыскивать. Притащили домой. Скорая помощь ехала очень долго. В больницу не взяли. Рекомендовали отлежаться. Режим питания — щадящий. Отлёживался я долго. Ребята ухаживали за мной».

1.9. Дела семейные

Из обрывков воспоминаний складывалась вполне определённая и нерадостная картина начала служебной карьеры нашего героя в качестве инженера:

«В феврале я оклемался. Привезли обещанный стенд. Занялись его настройкой. На праздник 23 февраля сосед по квартире предложил составить компанию: «Бери аккордеон. Пойдём в гости к моей женщине. Там будет и подруга».

Нас встретила красивая женщина на вид лет тридцати. Чуть позже вошла в комнату женщина помоложе. Бледная, тощая, с запавшими глазами, да ещё с годовалым ребёнком. Я поинтересовался у соседа:

— Это и есть обещанная подруга?

— Ребёнка кормит! — пояснил тот.

Пили, ели, пели, пили… Вырубился. Утром проснулся в постели с подругой. Не понял! Что было, не помню. Да, наверняка, ничего не было. Мне двадцать три года. В гости пришёл девственником. Попал! Подруга спрашивает:

— Что делать будем?

А я и не знаю, что делать. Пожимаю плечами. Подруга продолжает:

— Пошли, познакомлю с дядей.

— Зачем?

— Мы же переспали!

— У тебя ребёнок.

— Усыновишь.

Пришли к дяде. На кухне сидят четыре мужика, пьют, закусывают.

— Заходи! Отведай сайгака. Пьёшь?

— Могу немного.

— Моя бригада, — представил хозяин мужиков. — Охраняем сайгаков на Каракалпакском плато. Охотимся на вертолёте за браконьерами.

Выпили, закусили. Мужики вскоре ушли. Дядя, крепкий рослый мужчина лет пятидесяти с серьёзным лицом, начал представлять племянницу:

— Девица у нас хозяйственная. Мать бросила её, отец давно бросил. Вот я и приютил. Влюбилась в футболиста. Родила сына. А где тот футболист…

Наливает и в упор спрашивает:

— Жениться будешь?

— Не знаю. У неё ребёнок, — мямлю я.

— Усыновишь. Мальчонка хороший.

Я опять своё: «Не знаю». Дядя открыл ящик стола, достал разделочный нож, представил к моей груди и, то ли в шутку, то ли всерьёз, изрёк: «Прирежу». Многочисленным молчаливым кивком я как бы дал согласие и был отпущен. Для себя ещё ничего не решил.

Стал присматриваться к невесте. Вроде ничего. Когда-то надо жениться. Начали сближаться. Гулять, ходить в кино. На восьмое марта собрались у дяди. В подарок невесте красиво исполнил итальянскую песню «Никто не знает» из репертуара итальянских песен Муслима Магомаева. Произвёл впечатление».

— А о чём песня? — интересуюсь я. — Русский перевод был?

— А зачем? Как мы в шестидесятых записывали иностранные песни? На слух! Русскими словами запишем на бумаге и поем, читая. Нас не волновало, что скажут о произношении иностранцы, если вдруг услышат такое пение. Да и в наше время для иностранных делегаций по культурному обмену приходилось готовить программу на языке гостей. Я недавно печатал русскими буквами транскрипцию двадцати итальянских песен. Хорошо, что гости не приехали!

…Мне показалось, что, когда наш герой погрузился в следующую часть своей истории, он усмехнулся самому себе нехотя и настороженно:

«Невеста постепенно нравилась мне всё больше и больше. Думал, что полюбил. Сообщил родителям о предстоящей женитьбе.

К концу марта на работе мы успешно настроили стенд. Когда снова появится работа, неизвестно. Получили двухнедельные каникулы. Мне безделье порядком надоело. Я чувствовал, что нахожусь не там, делаю не то! Тянуло в город, где жил музыкой.

В голове крутились фраза: «Мой Севастополь, жду встречи с тобой!» Позже эта фраза зазвучит в моей песне.

Мысль уехать из Бухары в Севастополь невесте понравилась. С вещами отправились в Хиву к двоюродной сестре невесты, чтобы из Угренча (он расположен вблизи Хивы) улететь в Москву просить увольнение. Сообщил отцу, что на работе каникулы, будем отдыхать в Хиве — городе музеев. Отец прибыл туда. Погостил два дня. Присмотрелся. Дал добро на женитьбу со словами: «Твой выбор, но маме это не нравится. Она хочет нянчить своих внуков!»

Посетили в Хиве знаменитый базар, которому не видно конца. Ели арбузы. Они хорошо сохранились с прошлого урожая и стоили от десяти копеек до рубля за килограмм. Купили невесте подарки. Отец с арбузами улетел на Камчатку, я с невестой и ребёнком —  в Москву».

Интересуюсь:

— Как отец отнёсся к вашему решению покинуть Узбекистан?

— Никак. О своём решении я ему не сказал. Письмо прислал уже из Севастополя.

События заставили нашего героя сделать выбор и совершить действие. Наконец-то, он принял решение начать свою жизнь!

Вернулись к воспоминаниям:

«В Москве мы поселились у брата отца. Тот отвёл нам комнату. Там мы и сошлись с невестой, а спустя положенный срок, мои родители получили своего внука.

В московской конторе мне отказали: «Ещё два года отработай, тогда приходи!» Отправились в Севастополь без увольнения. Сняли комнату в частном доме на Красной горке у одинокой старушки. Расписались, стали официально мужем и женой. Я усыновил мальчика.

Неофициально устроился музыкантом в ресторан «Бригантина», где подрабатывал в студенческие годы. Оплата — три рубля за вечер плюс часть денег от благодарных посетителей.

Бумаги с нотами и текстом песен, подаренные Ободзинским, я бережно сохранил. Они пригодились. Сделал аранжировку песен, разучил их с оркестром, и в «Бригантине» с успехом зазвучали «Эти глаза напротив» и «Анжела».

Мои травмированные органы напоминали о себе. Сходил в поликлинику, сдал анализы. Врач удивилась: «Как вы живёте? С такими результатами анализов не живут! Разве только из чистого упрямства?» Выписала таблетки, но помогли не они.

Знающие люди дали совет: «Оформи справку, что с твоей болезнью жить можно только в Крыму». Справку получил, отправил её в московскую контору. Меня уволили. Спустя месяц получил трудовую книжку и устроился инженером на радиозавод имени Валерия Калмыкова.

Вылечила меня хозяйка съёмной квартиры. Она горевала, что перестала работать радиола. Я всё же инженер! Взялся починить. Не имея инструмента, вооружился батарейкой и проволокой. Языком проверил контакты, обнаружил неисправную лампу, заменил её. Радиола заработала, а я получил заверение: «Помогу избавиться от хвори».

Месяц я пил отвары, что готовила хозяйка. Сдал анализы. Чудо! Врач так и не смогла понять, куда хворь делась.

Родители позаботились, чтобы к рождению ребёнка у моей семьи была квартира. Путём обменов, разменов получил свою однокомнатную. В марте родился сын. С Камчатки прибыли родители. Погостили месяц.

На заводе я работал днём, по вечерам продолжал подработку в ресторане «Бригантина», по выходным занимался заводской художественной самодеятельностью. Играл в заводском оркестре на электронном органе, руководил этим оркестром и писал для него аранжировки. У нас было два солиста и две солистки-вокалистки. Исполняли в основном советские и народные песни. Уставал очень, но жизнь была интересной».

На рассказчика нахлынула волна грусти при воспоминании об общении с талантливыми музыкантами, которых уже нет, но они и сейчас отчётливо стоят перед глазами:

«Запомнился эпизод из этого периода моей музыкальной жизни. В 1972 году, по-моему, в июне к нам приехал на гастроли джаз-оркестр Вадима Людвиковского. У него в оркестре играли тогда самые именитые советские джазовые музыканты: саксофонисты Георгий Гаранян и Алексей Зубов, тромбонист Константин Бахолдин, трубач Чижик, пианист Фрумкин (забыл их имена), а также композиторы Евгений Мартынов и Борис Монастырский. Людвиковский приобрёл международную известность как один из наиболее прогрессивных бэндлидеров Советского Союза, популяризаторов свинга и оркестровой джазовой музыки в СССР.

Мы сложились по пятьдесят рублей (а нас в оркестре ресторана было девять человек), и пригласили музыкантов после концерта, это где-то в 23.30, к нам в гости в Ленинскую комнату. Купили угощение, роскошно сервировали стол и стали ждать гостей. Эти музыканты для нас тогда были, как боги!

Все, кого я выше назвал, пришли. Сели за стол, ели, выпивали, разговаривали. Я оказался между тенор-саксофонистом Алексеем Зубовым и композитором Евгением Мартыновым, которого тогда ещё мало кто знал. На концертах он сам себе аккомпанировал на фортепиано и пел баритональным тенором с красивым тембром свою песню «Баллада о матери» («Алексей, Алёшенька, сынок…»).

Посидели до трёх ночи, потом вышли в зал, включили освещение, аппаратуру. Тромбона у нас не было, поэтому Бахолдин сел за барабаны, остальные взяли наши инструменты, Зубов — сакс тенор, Чиж — трубу, Фрумкин сел за фортепиано. Целый час они играли популярные в то время джазовые темы. Для нас было наслаждением послушать в такой дружеской обстановке любимых джазовых музыкантов! Мартынов подарил мне ноты со словами своей песни «Моя любовь». Спустя два года она зазвучала как «Я жду весну» со словами Андрея Дементьева в исполнении Софии Ротару.

Монастырский был одного со мной возраста. Помню, как я по пьяни зажал его в углу и сказал: «Пока не расскажешь, как стал композитором, не выпущу». Он ответил, что просто сочинил песню «Девятый класс», послал кассету с записью в Киев на радиостудию, а через неделю его вызвали в Киев и предложили поступить в консерваторию без экзаменов на композиторское отделение. Его примеру последовал и я. Послал свою песню «Алло, алло!» в Киев, но у меня ничего не вышло. Видно, композитор в то время я был ещё никудышный. А может, судьба не отпустила меня из Севастополя?

Вечер и ночь в компании музыкантов запомнились мне на всю жизнь. К сожалению, все, кто был у нас тогда в гостях, ушли уже в мир иной, да и из тех музыкантов, которые встречали гостей, осталось только двое: я и Труфанов Юрий Евгеньевич, которому уже под девяносто».

После задумчивой паузы Дёмин продолжил:

«В напряжённом режиме я находился до осени 1972 года. А осенью произошёл неприятный случай. Но, как говорится, что ни делается, всё к лучшему.

Я пришёл на работу и обнаружил, что на рабочем месте нет электронного частотомера, который в то время стоил 3500 рублей (почти как небольшая машина). Заявил о пропаже начальнику цеха. Вместо того, чтобы разбираться в случившемся, на меня повесили воровство и сказали, чтобы я выплатил всю эту сумму. Я обратился в юридическую консультацию, где мне разъяснили: раз я оформлен на рабочую должность, то не материально ответственное лицо и должен выплатить не всю сумму, а только треть от месячного оклада. Мне присудили уплатить сорок рублей. Я их выплатил и принципиально подал заявление на увольнение по собственному желанию. Всё! На этом моя инженерная карьера закончилась. Только музыка!»

Не редкость, что люди живут не свою, а какую-то случайную жизнь. Нужна мощная встряска, чтобы человек открыл самого себя, стал собой. Так наш герой к двадцати пяти годам понял основной жизненный принцип, которым следует руководствоваться: делай то, что не можешь не делать, и не делай то, что можешь не делать.

А годы шли, порождая новые события.

— 29 июня (!) 1975 года отец попал в аварию. Она сократила жизнь отца. В августе родился третий сын. С декабря я уже бессменно работал руководителем оркестров разных составов. Возросшая ответственность и зачастившие сердечные недомогания заставили критически посмотреть на свою жизнь с огромной нагрузкой и постоянными выпивками. Я дал зарок — знать всему меру и думать о тех последствиях, которые бывают после чего-то неразумного.

Сказав так, рассказчик умолк, не вдаваясь в подробности.

Нашему герою уже тридцать лет. У него семья. Трое сыновей. Родители вышли на пенсию и переехали в Севастополь. Помучились полмесяца всемером в однокомнатной квартире, а Новый 1978 год гуляли уже в трёхкомнатной кооперативной. С ёлкой. И что самое главное — после долгого перерыва наш герой вернулся к творчеству!

Собеседник оживился, вспоминая события:

«Город готовился праздновать 195-й годовщину основания. Объявили конкурс на лучшую песню о Севастополе. У меня родились стихи для песни. К словам о любимом городе создал музыку. Песня получилась эстрадная лирическая. Я работал тогда в ресторане «Севастополь» руководителем оркестра в составе: барабаны, бас, гитара, орган, труба, саксофон. Играл на органе. Месяц мы репетировали оркестром. Исполнили песню красиво! Начали, как и поётся в песне, «красивыми аккордами». Я запевал, три голоса подхватывали:

Звёздное небо, Чёрное море, ночной прибой.

Мой Севастополь, всегда я жду встречи только с тобой.

Ночные огни мне с моря видны, манят к себе.

Нити проспектов, словно дороги в нашей судьбе.

Припев:

Волнами моря Чёрного ты омыт, город мой.

Счастливыми аккордами наполнен ты каждой весной.

Навек в моей ты судьбе, и сердце моё только с тобой.

И я пою о тебе, и песня моя летит над землёй.

Люди красивые, в город влюблённые — гордость твоя.

Улицы светлые, парки зелёные, юность твоя.

Маков цветущих алое море — твоя краса.

Летом счастливые радуют всех твои голоса.

Припев.

Закончили троекратным повторением: «Мой родной Севастополь!» Заняли первое место!»

— Вот тут-то у вас захватило дух от успеха?

— Да! Было очень приятно!

— А жизнь и измеряется мгновениями, когда дух захватывает!

Я поинтересовалась:

— Как отнёсся отец к вашему успеху? Понял, что вы музыкант?

— И он, и мать поняли это ещё в 1970 году, когда приезжали в Севастополь. В перерывах между чертежами и написанием дипломной работы я устраивал им концерты. Играл на аккордеоне и пел популярные песни. Особенно они любили песни на слова Сергея Есенина. Мать даже слезу пускала.

Наступила пауза. Она как-то затянулась, и я спросила:

— А дальше?

— А дальше было 29 июня (!) 1978 года, — медленно произнёс собеседник. — Скорбная дата. В дороге, возвращаясь после лечения в санатории в Кореизе, отец умер от сердечного приступа. Было ему всего пятьдесят шесть...

На лицо собеседника легла печаль об утраченном. Он вздохнул и продолжил:

«Семье требовался заработок, и события повернулись так. В конце 1979 года в Севастополь приехал музыкант из Анадыря и совратил нас отправиться на Чукотку «за большими деньгами». Там, по его словам, заработок в десять раз больше. «Как туда попасть?» — загорелись мы желанием. Ответ: «Зона закрытая, но попасть можно по приглашению».

Один наш товарищ правдами и неправдами добрался до Чукотки, оформил и выслал «приглашения» для клавишника и барабанщика. 29 июня (!) 1980 года я (клавишник) и Валера Кашин (барабанщик) отправились в дальний путь со своими инструментами. У меня  двухклавишный орган «Матадор», ревербератор, микрофон и самопальный одноголосный синтезатор, который я взял на год в аренду. У Валеры — весь комплект барабанщика: большой барабан (бочка), малый барабан, хай-хэт (тарелки со стойкой), две тарелки и три тома (баритон, тенор и альт). Кроме того он взял двадцать барабанных палочек и три микрофона для подзвучки большого, малого барабанов и тарелок с томами. Общие у нас — усилитель и две 500-ваттные колонки. Груза предостаточно. Почти двести килограммов.

Прилетели в Магадан. Там просидели две недели, ожидая увольнения третьего товарища, который отправился раньше нас и устроился в Магадане на работу в кафе. Добрались до Анадыря. Дальше наш путь лежал в село Лаврентия, расположенное еще дальше, в шестистах километрах к северо-востоку от Анадыря.

 Сидим в деревянном аэропорту, ждём свой рейс. Тут, на краю земли, произошла радостная встреча с коллективом Полада Бюльбюль оглы. С этими музыкантами мы в семидесятые годы играли джем-сейшны в ресторане «Севастополь», когда те приезжали в наш город на гастроли. Встретив музыкантов, мы очень обрадовались, стали обниматься, вспоминать о встречах в Севастополе.

В Лаврентии работали в ресторане при гостинице. Исполняли популярные в то время песни из репертуара «Машины времени», Аллы Пугачёвой, Адриано Челентано и из кинофильма «Весёлые ребята». Освоили и новые для нас песни: «Колымская трасса», «Чукотка» («Северная песня»), «Грузчики», «Речка Магаданка» и другие. Их называли в то время «блатными», позже, уже в девяностые, для них появилось название «русский шансон». Спрос на эти песни и в Севастополе оказался велик.

Работа на Чукотке длилась девять месяцев. Получил много впечатлений, пополнил репертуар, но…»

В глазах собеседника мелькнула искра иронии. Когда он заговорил, эта искра разгорелась, осветила всё его лицо. И погасла. Взгляд стал серьёзным:

— Особо и не заработал, а семью потерял.

— Как? При трёх сыновьях?

— При трёх сыновьях. Мне казалась наша семья крепкой. Но за время моего долгого отсутствия жена полюбила другого мужчину.

Покидая дом, никто не знает, чем его отсутствие может закончиться. Светлая душа нашего героя не подозревала ни умысла, ни интриг. Узнав об измене, он был подавлен и растерян. Сокрушительный поток мыслей угнетал и мучил его, порождая тоску, тревогу, грусть, внутреннюю опустошенность, эмоциональный вакуум. Из рассказанного я поняла всю глубину его переживаний. Произошло что-то странное, нереальное; может быть, сон, так похожий на жизнь, все мельчайшие подробности которого были отчётливы и наполнены остротой действительно свершившегося факта. Это была неожиданная перемена во всём окружающем, ставшим вдруг чужим. Чувство отчаяния, осознания того, что тебя предали, прошло через него глухой болью, пробудившей давние воспоминания о других событиях.

— Состоялся трудный разговор, — тяжело вздохнул собеседник. — Из её объяснений я понял, что не всё в её правде правда. Что тогда, в Бухаре, я нужен был ей, чтобы вырваться из-под опеки дяди, чтобы у ребёнка появился отец. Хотел многое сказать ей прямо в глаза, но не сказал. Есть вещи, о которых говорить вслух не следует.

Любовь – самое хрупкое, трудноуловимое из человеческих чувств. Нельзя заставить любить себя. Вспомнился стишок: «Мой друг артистку цирка полюбил, а мне бы что-нибудь попроще…»

— Обидно было? Самое время напиться! Когда пьян, всё кажется не таким серьёзным и даже неважным. Обо всём можно подумать позже. Как жить, где жить? Всё потом!

Мужчина усмехнулся, принимая мою шутку.

— Мне-то уже было за тридцать. Пока у тебя есть отец, чувствуешь себя молодым. Когда остаёшься за старшего, созреваешь. Ответственность и за своих детей, и за мать.

Наш герой к тому времени уже сделал правильный вывод: чем старше делается человек, тем лучше обязан становиться. Он страдал, но, как и положено человеку с русской душой и дальневосточным характером, гордому, благородному, щедрому, ему пришлось смириться и мужественно взглянуть в лицо новой своей судьбе. Жизнь продолжалась.

— С тем же Валерой-барабанщиком устроились работать в варьете при гостинице «Крым». Была у нас молодая красивая певица. Голос мощный, низкий. Приехала в Севастополь из Москвы. Я даже влюбился в неё. Когда та пришла ко мне на квартиру, бывшая жена почему-то приревновала. Накинулась на красавицу. Пришлось их разнимать.

— Женщина поняла, что вас не хватает больше, чем она могла предположить.

После небольшой паузы я осторожно спросила:

— А как дальше развивались отношения с красавицей?

— Никак! Красавица оказалась безответственной. Вдруг исчезла. Месяц её нет, второй месяц нет. Появилась. Дело у неё в Москве! Предупреждать же надо!

И снова наступила событийная дата.

— 29 июня (!) 1981 года суд развел меня с женой. Я на неё зла не держал. Она родила мне хороших сыновей. От детей я не отказался. Принимал участие в их воспитании и содержании. Ребята успешно окончили школу, получили специальность, создали семьи. Наградили меня внуками. Жизнь разбросала их по разным городам. Поддерживаем связь.

Так закончился шестнадцатилетний период событий, отвлекающих нашего героя от творчества, от выполнения своего предназначения. А всё в нашем непостижимом мире имеет глубокий смысл, высшее намерение, направленное к тому, чтобы «было хорошо!» И причину перемен следует искать не в прошлом, а в будущем. Всё, что ни происходит, происходит тогда, когда надо, и так, как надо. И только к лучшему! Вопрос стоит не «за что?», а «для чего?» Для нового этапа жизни! Для интересной и плодотворной работы!

1.10. Джаз, джаз, джаз!

Дальше, по словам Дёмина, события развивались так:

— Объединение Музыкальных Ансамблей (ОМА) Севастополя получило приглашение принять участие во Всесоюзном музыкальном фестивале «Джаз-81» в Днепропетровске. Мне, руководителю оркестра варьете ресторана «Крым», поручили собрать команду и возглавить её. Добавив к группе нашего оркестра (фоно, орган, две гитары, бас, барабаны, саксофон) ещё один саксофон и трубу, мы как ансамбль «Круиз» стали готовиться к джазовому фестивалю. Программу выступления репетировали после основной работы. В ноябре отправились со своими инструментами на джаз-фестиваль.

— Погодите о фестивале, — прошу я. — Сначала поговорим о джазе как об одном из самых сложных для восприятия видов музыки. Известно, что он зародился в конце XIX века как слияние двух культур: африканской и европейской. Сочетает их традиции. Расскажите про джаз.

— Это, прежде всего, искусство коллективной импровизации, где нужны и мастерство, и профессионализм. Мелодия скреплена единой музыкальной фразой, многократно повторяемой и варьируемой. От каждого исполнителя требуется свободная творческая фантазия, умение слушать других, подчинять свою партию музыкальному целому.

— В СССР, — вставляю я свои познания из интернета, — первые ростки джаза взошли в двадцатые годы. И сразу же в стране началась полемика о джазе. На первых порах джаз был театрализован. В программу включали эстрадные номера, песни, танцы, скетчи (короткие эстрадные пьесы шутливого содержания). В годы войны советский джаз тяготел к песенному жанру. В послевоенное время стал тяготеть к различным жанрам. В этот период и был охарактеризован властями как чуждое советскому народу направление. Газеты запестрели заголовками: «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь!» Развитие джаза прекратилось на многие годы.

—  Действительно, на первых порах в Союзе скорее было подобие джаза. Импровизаций практически не было. Настоящий джаз в стране начал существовать с середины  пятидесятых. Одним из первых советских джазовых оркестров, исполнявшим музыку в стиле свинг, был биг-бэнд Эдди Рознера. Свинг обычно представлял собой круг солистов, которые импровизировали и в мелодии и в аранжировке. В 1955 году в СССР приехал, созданный в Шанхае оркестр Олега Лундстрема. Он был сформирован из музыкантов, которые играли по-американски и хорошо импровизировали.

— На запрет джаза в СССР в интернете есть такой ответ: «В классике даются ноты — играй по ним. В джазе — задаются ритм, гармония и основные мелодии. А дальше играй, как Бог на душу положит». Этот выход из общего строя не нравился властям.

— Не каждому дозволено понимать джаз! А что не понятно, то и запрещалось.

Импровизация — это не «как Бог на душу положит», а  мгновенное сочинение новой мелодии на заданную гармонию и ритм. То есть, исполнителю джаза нужно быть и композитором, и аранжировщиком, чтобы импровизация вписалась в игру джаз-бэнда, и казалось, что это отрепетировано неделями. Вот вы, наверное, слышали многоголосое грузинское пение?

— Не только слышала, но эта завораживающая вокальная полифония мне очень нравится.

— Так вот. Можно провести параллель между джазовой импровизацией и грузинским пением. Основа этого пения — это нижние три голоса, из которых складываются гармонические аккорды, а верхний особенно, а иногда и третий голос — это голоса импровизационные. Поют эти голоса всегда признанные мастера такого исполнения, у которых огромный опыт. Также и в джазе, есть импровизаторы, послушать которых ходят толпы любителей, потому что их игра основана на таланте, опыте и гармонии. Возьмите для примера несколько десятков крепких, с опытом джазовых музыкантов, из них найдётся только один-два, ну максимум три талантливых импровизатора.

— Вернёмся в пятидесятые, — продолжаю я свои познания. — Тогда положение спас Международный фестиваль молодёжи и студентов, который проходил в Москве в 1957 году. Иностранные делегации привезли джаз! В стране стали проходить фестивали джаза. Семидесятые — снова тишина. Качественно новый период развития джаза в нашей стране начался в восьмидесятые. Возобновилась традиция проведения джазовых фестивалей. Особенно выделился Днепропетровск. Там фестивали проводили ещё в шестидесятые, а в восьмидесятые их возродили.

— Как я помню, — продолжил собеседник, — первое место в фестивале «Джаз-81» занял «Медео» из Алма-Аты, а второе — квинтет из Днепропетровска. Я ещё помню коллективы из Мурманска, Донецка, Кишинева, Одессы и других городов. Из Днепропетровска участвовал джазовый вокальный октет (четыре парня и четыре девушки). Пели a cаppella (без инструментального сопровождения). Очень мне понравился квинтет из Львова «Медикус». Были команды из Новосибирска, Ташкента, Казани, Владивостока. Участников было много. Каждому коллективу на выступление давалось полчаса. Фестиваль продолжался четыре дня с 9.00 до 23.00 каждый день.

— Что вы исполняли?

— Полагалось исполнить известное классическое произведение, эстрадные и народные песни в джазовой обработке. Классику мы взяли из репертуара оркестра Гленна Миллера — обработка «Сент-Луис Блюз».

— Надо заметить, что этот великий американский музыкант и гений аранжировки, знакомый по фильму «Серенада солнечной долины», жил в период с 1904 по 1944 годы, а его популярность не меркнет и в наши дни.

— Это так! В своей оригинальной джазовой обработке мы представили народную песню «Ты воспой в саду, соловейко» и эстрадную песню «Старый сад». Это русскоязычная версия польской песни «Jiesienny pan» (музыка — Roman Olow, стихи — Wojciech Mlynarski,  русский текст — Леонид Дербенёв). Четвёртым произведением исполнялся мой блюз «Размышление». Пятым — песня из репертуара Эллы Фитцджеральд «Специальная авиапочта». Солировала Елена Маницкая, обладающая джазовым вокалом.

— Ваш результат?

— «Круиз» занял четвёртое место. А наши музыканты (барабанщик, саксофонист и трубач) стали лауреатами.

— Молодцы! Вы и готовились не так уж долго.

Позже я получила книгу «Советский джаз» (Москва, 1998, 592 с.). В разделе «Панорама джаза» (1974-1982) описан фестиваль «Джаз-81» (октябрь, Днепропетровск) сказано, что Областное объединение музыкальных ансамблей и дискотек возобновило традицию джаз-фестивалей, но с одной характерной особенностью. На этот раз с творческим отчётом выступили ансамбли, работающие в сфере бытовой музыки – в ресторанах и кафе. Выявились большие творческие резервы. Из многочисленных участников фестиваля отмечены шесть групп, в том числе и севастопольский «Круиз» с талантливыми импровизаторами.

— После фестиваля мы ушли в отпуск, а в январе 1982 года, как только открылся в Севастополе ресторан «Баркентина» перешли работать туда. Собрался замечательный коллектив единомышленников. Для творчества наступило самое светлое время!

Для этого необычного ресторана использовалось трёхмачтовое парусное судно баркентина «Кропоткин». Отслужив свой срок, долгое время оно стояло заброшенным в районе «Инкерман-2». После принятия решения установить судно как памятник парусному флоту его отремонтировали силами Севморзавода имени Серго Орджоникидзе, перевели в разряд бара и установили в Артиллерийской бухте. Ресторан «Баркентина» пользовался огромным успехом. А в 1985 году, в связи с проводимой в стране антиалкогольной кампанией, заведение, просуществовав некоторое время в роли безалкогольного бара, пришло в запустение, закрылось. В 1987 году уничтожено в результате пожара.

— Ансамбль «Круиз», — продолжил Дёмин, — принимал участие и в фестивале «Джаз-82». Правда, не так успешно. Накануне отъезда попала в больницу в тяжёлом состоянии наша певица. Заменить оказалось некем. Представляли тоже пять произведений. Первое— мой блюз «Искренность». Второе — джазовая обработка народной песни «Перевоз Дуня держала». Третье — джазовая обработка народной плясовой песни «Камаринская». Четвёртое — тоже моё сочинение «Скерцо на двух нотах». Пятое — песня «A Night in Tunisia» («Ночь в Тунисе»). Эта песня, сочинённая Диззи Гиллеспи в 1942 году, до сих пор  является одним из самых известных образцов джаза. Но мы исполняли её только инструментально. Заняли десятое место.

— В десятке лучших! Расскажите о своих инструментальных произведениях.

— Таких не так много, наверное, штук двадцать. Сочиняю их, когда есть потребность (конкурс, дата). Стоит задача, её нужно выполнить, а я — человек долга. Когда мы готовились к джазовым конкурсам, и нужно было во что бы ни стало сочинить своё, держал в голове только эту задачу и больше ни о чем думать не мог. Помню, как на первый конкурс отрабатывал инструменталку. Недели три никак не мог нащупать стиль импровизации. Ходил, напевал. Однажды напел то, что мне понравилось. Пришёл домой и начал играть на фоно. Играл, наверное, часа два, и только после этого что-то начало вырисовываться. Если честно, я не очень люблю сочинять инструментальные пьесы. Я больше песенник. Песен у меня больше тысячи.

— Можете назвать свою любимую песню?

— Набирайте в поисковике Google: Дёмин Вечер в Севастополе.

На экране высветилось: «Концертная группа ансамбля КЧФ — «Черноморский бриз». Солист – заслуженный артист Крыма Максим Дерябин». Затем на фоне Приморского бульвара зазвучала песня на слова Олега Кирияджи, где душа музыканта слилась с проникновенными стихами поэта:

Всё это мой город,

И это Россия.

И в этом моя беспокойная жизнь.

ГЛАВА 2. ТВОРЧЕСТВО

2.1. Песни восьмидесятых

Всплески воспоминаний взбудоражили рассказчика:

«В 1983 году город готовился отметить круглую дату — 200-летие основания. Я подал на конкурс три свои работы. За песню «Сапун-гора встречает свадьбы» получил поощрительную премию и диплом лауреата. После этой победы я уже не мог остановиться. Музыка звучала в голове. Мне хотелось творить! Писать и петь новые песни. Свои песни! Я покупал в книжном магазине сборники стихов, выбирал мелодичные и перекладывал их на музыку. Если слова цепляют композитора, то музыка появляется мгновенно. Формула должна быть! Есть такие музыкальные стихи с удачным расположением звуков. Пробежишь по тексту — и тут же сыграешь. Для таких стихов я не сочиняю музыку, она сама получается по ходу чтения. Сразу образуется!

14 июня 1983 года, в день 200-летия Севастополя, открылся ресторан «Океан». Я перешёл работать туда. В ресторане зазвучали мои песни!

Как-то парень, с которым я работал в заводском оркестре, пригласил меня к себе домой. Там я познакомился с его отцом, замечательным поэтом Алексеем Озеровым.

— Об Алексее Озерове (1931-1998 гг.) я могу дополнить. Эта личность имеет особое значение для севастопольских литераторов. С 1976 года по 1998 он руководил литературным объединением. С 2003 года оно носит его имя. Жизнь Алексея Озерова связана с Севастополем и морем. Он ходил штурманом, старпомом, капитаном на боевых кораблях и гражданских судах. Оставил для севастопольцев духовное завещание: любить Севастополь, море, морскую профессию. Его стихи вне времени. В них чистота, благородство, искренность и правдивость.

— Все стихи, которые он мне давал, были о море, о моряках. Родилось несколько песен: «Черноморский флот», «Тельняшка», «Я воин твой», «Матросская лента» и другие. Тогда у меня не было возможности записывать песни, я пел их «вживую». Что вспомнил, записал в 2000 году.

— Послушать бы.

— Слушайте «Матросскую ленту», — в глазах собеседника мелькнула озорная улыбка.

После красивого вступления зазвучал благозвучный текст с задорным звонким припевом:

Моря, океаны прошли мы с тобою,

Наивной любви не тая,

И мы неразлучны, как берег с прибоем,

Матросская лента моя.

Эх! Матросская лента, матросская лента!

Матросская лента моя!

Эх! Матросская лента, матросская лента!

Матросская лента моя!

— В 1984 году, — резко сменил тему собеседник, — я женился на интересной женщине приятной наружности, аккуратной, умеющей вкусно готовить, музыкально образованной, расположенной к классике, к романсам. Она окончила музыкальную школу, играла по нотам терцовые этюды Шопена, что я играть не мог (гаммы с детства не любил). Но эстрада — не её конёк.

И снова перешли к творчеству:

«Появились в моей жизни хорошие поэты. Подружился с фронтовиком, участником Сталинградской битвы и освобождения Севастополя Николаем Буряковым, имеющим огромное желание писать стихи. На фронте он познакомился со своей будущей женой, посвятил ей штук двадцать любовных стихотворений, а остальные (штук сто) — военная лирика. На его юбилейном вечере по случаю 75-летия я исполнял двадцать пять песен на его стихи.

Каждый день я стал писать музыку. Песни охотно принимал для исполнения ансамбль Черноморского Флота. Двадцать песен родилось к сорокалетию Победы. Они получались разные. И патриотические, и лирические. Лирика должна звучать даже в годы бедствий!

Коллективом ансамбля ресторана «Океан» подготовили и провели в мае 1985 года в драмтеатре имени Луначарского мой творческий вечер «О войне не забывай». Прозвучали двадцать две мои песни, посвященные Великой Отечественной войне.

Песню-лауреата «Сапун-гора встречает свадьбы» представили в четырёхголосном исполнении. Были трудности в вокальной аранжировке. Мы репетировали песню четыре раза в неделю в течение месяца. Прозвучала она красиво! Концерт заканчивался песней «О войне не забывай» в исполнении Ансамбля Краснознамённого Черноморского Флота, детского хора «Алые маки» и нашей ресторанной группы».

Лицо моего собеседника вдруг потухло в задумчивости. Я почувствовала себя во власти любопытства и поинтересовалась:

— Вспомнили что-то неприятное?

Дёмин помедлил с ответом и всё же решился поведать историю о человеческом коварстве.

«В 1985 году произошло событие, повлекшее многолетние разочарования. В мае, накануне праздника Победы, в Севастополь приехал журналист Александр Карпенко. В Афганистане он подорвался на мине. Получил ожог лица и половины тела. Долго лежал в госпиталях, перенёс множество операций. Карпенко показал мне несколько своих текстов с просьбой написать песни. На стихи «Поговори со мной, трава» я написал клавир (нотную запись голоса с аккомпанементом) со вступлением и отдал ему. Карпенко заверил, что у него в ЦК ВЛКСМ «есть концы», и он пробьет эту песню на телевидение.

Прошло несколько лет. Смотрю сериал «За все заплачено» и вдруг слышу свою песню. Мужчина поёт её под гитару.

Свою работу я узнал сразу! Позвонил Карпенко, спросил: «Сколько получил за то, что песню взяли в фильм?» Он ответил: «Ничего!» Я нашёл телефон режиссёра фильма Алексея Салтыкова, дозвонился до него, расспросил, откуда в фильме песня «Поговори со мной, трава». Тот ответил, что Карпенко принёс клавир, режиссеру понравилась песня, и тот заплатил Карпенко восемьсот рублей. По тем временам приличные деньги. Снова позвонил Карпенко, рассказал о разговоре с режиссёром фильма. Он сознался, что соврал мне. Пообещал, что клавир напечатают в журнале «Советский воин», что я получу гонорар. Действительно, скоро мне пришло извещение, по которому я получил пятьдесят два рубля!

Мало того, недавно в интернете неожиданно встретил видео  авторского вечера Александра Карпенко, Он спел эту песню, объявив со сцены, что слова и музыка его. Но музыка всегда была моя! Настали времена, когда лгут. Жаль!»

Я нашла в интернете фильм «За всё заплачено». Посмотрела. Хороший, трёхсерийный. Вторая серия начинается красивой песней «Поговори со мной, трава». Возможно, вопрос как раз и был в денежном вознаграждении. Вспомнилась известная сентенция: кто не может отдавать, не должен получать!

Однако, история песни «Поговори со мной, трава», вдруг получает неожиданное продолжение. Спустя тридцать пять лет после её создания на электронную почту Дёмина поступает письмо, в котором Александр Карпенко приносит извинения. На странице Дёмина в социальной сети Facebook появляется запись концерта Карпенко, где тот со сцены заявляет, что музыка известной песни «Поговори со мной трава», прозвучавшей в кинофильме и в интернете, написана севастопольским композитором Вячеславом Дёминым.

Наш герой принял извинения с благодарностью.

2.2. «Всем сердцем любя»

Серый зимний вечер Дёмин украсил мне замечательным концертом. Предоставил восемь текстов песен и дал возможность их послушать. Мелодии, разные по стилю, по звучанию, струились каскадом. Красивая музыка и мудрые слова сливались в единое гармоничное целое, передавая с яркой силой жизненные коллизии: радость, печаль, тревогу, счастье, любовь.

Я поблагодарила композитора за искренние задушевные песни и заметила:

— Посмотрев тексты, поняла особенность вашего творчества. Вы не притягиваете музыку к словам, а вникаете в смысл, рождаете мелодию, потом вписываете в мелодию текст автора, где-то изменяя слова, где-то добавляя повторения, вставляя проигрыши, модуляции. Песни получаются живые, динамичные. Это и есть мастерство?

Ответ:

— Это знания, опыт и мастерство.

— Представьте авторов текстов прослушанных песен.

— Автор один. Кирияджи.

— Как один? — удивилась я.  — Тогда подробнее о человеке с таким любящим сердцем.

Собеседник начал рассказ о многолетней дружбе:

«Познакомились мы в начале 1983 года. К двухсотлетнему юбилею Севастополя городская газета «Слава Севастополя» объявила конкурс на лучшее стихотворение о нашем городе. Я понёс свои стихи в редакцию. Поэтов собралось много. Образовалась длинная очередь к рецензенту. Моё внимание привлёк красивый мужчина почти двухметрового роста, крепкого телосложения, с тёмными слегка волнистыми волосами.

Подошла моя очередь, я зашёл в кабинет. Там сидел немолодой человек в наушниках. Подал ему листочек с текстом «Севастополь — гордость моя», написанным мною от руки. Тот прочитал, достал красный фломастер, поставил жирный крест на моём тексте и вернул листок со словами: «Никуда не годится!»

Выйдя от «вершителя судеб», я устроился у подоконника и написал шесть экземпляров своего текста. С листками подошёл к очереди, раздал свой стих поэтам, попросил написать «на эту рыбу» профессиональный текст и через неделю принести мне сюда свой вариант в такое же время. Хорошая музыка для песни уже готова в джазовой ритмике. А это означало, что стихи требуются с короткими словами (из одного, двух, максимум трёх слогов).

Через неделю я пришёл в редакцию, но никто свой текст мне не представил. Песня «Севастополь — гордость моя» на конкурс не попала. Мы стали петь её в ресторане, где я работал руководителем оркестра. А на моих юбилейных вечерах, которые проходили каждые пять лет с большим концертом моих песен, она успешно прозвучала в 2007 году в исполнении группы «Андреевский флаг», в 2012 и 2017 годах — солистов Творческого коллектива Культурного комплекса «Корабел». Песня живёт и в наши дни. Её охотно исполняют и взрослые, и детские коллективы.

Тогда на встречу со мной в редакцию пришёл только понравившийся мне высокий черноволосый мужчина. Познакомились. Олег Кирияджи. Стих на мою «рыбу» он не написал, но дал мне газету «Слава Севастополя», где на последней странице помещён его портрет и три стихотворения. Один текст «Частица Родины» мне понравился сразу.

Тут же, буквально за пять минут, родилась мелодия песни, названной позже «Севастополь в сердце». Я спел ее Олегу. Он одобрил. Договорились встретиться в Артбухте, где я работал в ресторане «Баркентина». В той же газете меня привлёк текст «Сапун-гора встречает свадьбы». Я написал музыку и к этим стихам.

Олег приехал в Артбухту на огромном КАМАЗе, в который я еле залез; такие высокие колёса, почти в мой рост. Мы согласовали песню про Сапун-гору. Я успел подать её на Всесоюзный конкурс произведений о Севастополе.

Было представлено сто восемнадцать песен. При подведении итогов, кроме трёх основных премий, ввели три поощрительные с лауреатскими дипломами. Первой в этой тройке названа наша песня. Также была вынесена благодарность музыкальному ансамблю ресторана «Баркентина», где я работал руководителем, за помощь в организации и проведении конкурса».

Для севастопольцев Сапун-гора — святое место. В истории города она трижды становилась ареной ожесточенных боев. В мае 1944 года успешный штурм Сапун-горы позволил армии освободить Севастополь. В честь этого события в шестидесятые годы там создали мемориальный комплекс с Вечным огнем. Зазвучала мелодия «Сапун-гора» севастопольского композитора Бориса Боголепова. Установилась традиция: после загса молодожёны приезжали на Сапун-гору к Вечному огню. В период перестройки традицию нарушили.

В 2004 году к Дёмину обратились с просьбой сделать компьютерный вариант мелодии Боголепова у Вечного огня на Сапун-горе. Теперь она звучит в электронном виде, записанном Дёминым.

«Олег Кирияджи, — продолжил собеседник, — оказался старше меня на девять лет. Родился в Керчи в 1938 году. Окончил в Севастополе техническое училище, здесь и остался. Отслужил на флоте, работал шофёром. Я узнал, что его отец, грек, погиб в годы войны. От отца Олег унаследовал красивую внешность (статность, мягкие линии лица, блестящие, полные огня глаза) и черты характера (стремление к познанию, гостеприимство, семейственность, азарт состязаний). Судьба свела нас, мы скорешились. Наша дружба продлилась более двух десятилетий. Это годы интересной и плодотворной работы.

Олег принёс мне ещё десятка два своих текстов. На пятнадцать я постепенно написал песни. Однако воплотить их в жизнь смог только после приобретения музыкальной станции.

Перестройка, развал страны, трудности девяностых заставили меня прервать на время наши отношения. Я работал в Сербии, потом в Форосе, три с половиной года ходил на теплоходе в Стамбул. После долгой разлуки мы встретились в 1998 году. Олег принёс мне ещё несколько новых текстов, в том числе «Вечер в Севастополе». К тому времени у него обнаружили рак. Ему сделали операцию по удалению части желудка. Он очень изменился внешне: похудел, поседел, вообще, выглядел неважно. Начался диабет, который и свёл его в 2007 году в могилу. В июле того года у меня был 60-летний юбилей. Я приехал к Олегу домой и пригласил на вечер, где будут исполнены три песни на его слова. Обещал ему поездку туда и обратно на такси. Но он приехать не смог. О смерти Олега мне сообщил его сын, но уже после похорон».

Рассказчик сделал затяжную паузу. Я подумала: «Давно нет замечательного человека, совмещавшего тяжёлый труд водителя огромного КАМАЗа с созданием полных нежности лирических стихов, а песни на его слова живут!» Попросила композитора рассказать о прослушанных мною песнях.

— Три написаны в 1983 году. Это песня «Севастополь в сердце», воспевающая героизм Севастополя:

Мужеством наполнен, красотой особой,

Расплескался город на крутых холмах.

Прохожу с улыбкой: «Здравствуй, Севастополь!

Имя твоё, город, — музыка сама».

Припев:

Те слова простые не забыты с детства,

Что вели к победе всех твоих солдат.

Севастополь в мыслях,

Севастополь в сердце,

Севастополь в жизни нашей навсегда.

Вырастал мой город из огня и стали

Из надёжной дружбы, звонкого труда.

Повидал я в жизни города и страны,

Но всегда с волнением приходил сюда.

Припев

И в портах далёких верил я, как прежде, —

В самом лучшем море, посреди весны,

Пришвартован к бухтам кораблём надежды

Белоснежный город, гордость всей страны.

Припев

Корабли у пирса постоят недолго,

По дорогам синим разбегутся вновь.

За судьбу Отчизны мы всегда в тревогах,

За её частицу — город моряков.

Припев.

— «Город мой» — песня о горести разлуки и радости встречи с любимым городом:

Никогда мне не будет покоя,

Даже в краткой разлуке с тобой.

К белым скалам горячей щекой

Я прижмусь. Я вернулся домой!

Я вернулся домой!

— Песню «Севастопольский вечер», описывающую красоту города, мы часто исполняли в ресторане «Баркентина».

— Как раз там слова: «В высоких мачтах заблудился ветер». Красивые проигрыши навевают раздумья.

— «Белый рояль» 1985 года.

— Ясно, — заключаю я. — Началась перестройка. Вспомнили гражданскую войну, исход. Сильная песня об огне революции и явлениях новой жизни. Иносказательно переплетаются старое и новое. Стихи написаны в духе  революционной эпохи. Хочется слушать и слушать, вникая в глубокий смысл песни о «малиновом страшном костре».

Песню «Яблочко» пела гармошка.

Паровоз уносил её вдаль.

И гудел в паровозной малиновой топке

Старый бабушкин белый рояль.

Старый бабушкин белый рояль.

Удивительный белый рояль.

— Песня «Признание» («Иначе зачем же мне быть?») 1990 года.

— Поэт нежно рассказал о дружбе, о любви, о радостном возвращении домой. Слова красиво оформлены музыкой. Высказана глубокая мысль:

Всё на земле повторимо,

Неповторимо любить.

— Олег тяжело переживал распад страны. Тревожился за родной город, оказавшийся в чужом государстве, за разделённый по живому Черноморский флот. Это передано в песне «Севастополь родной»:

На разбитом КАМАЗе,

Нараспашку душа.

Я болтаюсь по трассе,

Всё куда-то спеша.

При таком-то коварстве,

Будто мне всё равно,

Что в чужом государстве,

Что не платят давно.

Припев:

Севастополь родной,

Ты прости, ты прости.

Что всем сердцем любя, я беду от тебя

Не сумел отвести.

В вековую скалу

Тщетно бьётся волна,

Это – наша любовь, это – наша любовь,

Это – наша страна.

Будем живы, славяне!

Поднимаю бокал!

На скалистом кургане

Мой ровесник упал.

И уже обессилив,

Завещал не тужить.

Жить бы только России!

Севастополю жить!

Припев

На разбитом КАМАЗе,

Нараспашку душа.

Я болтаюсь по трассе,

Всё куда-то спеша.

Всё не верю коварству,

Будто мне всё равно,

Что в чужом государстве,

Не с Россией давно.

Припев

Да не в деньгах ведь счастье,

Нет их, иль всё же есть.

Разделили на части

Неделимую честь.

И встречаются в море

Раньше, в общем, друзья.

Вроде, не о чем спорить,

Но, как прежде, нельзя.

Припев.

— «Вечер в Севастополе» написана в 1998 году.

— Как? — удивилась я. —  Севастополь в то время был на Украине, а слова в песне: «Всё это мой город, и это Россия».

— Песня, — пояснил композитор, — написана для ансамбля Черноморского флота, а Севастополь — это Россия со дня его основания. Аранжировал я песню в 2009. Запись эстрадной группы сделана в 2017 году. Я написал аранжировку и на оркестр, и на хор Ансамбля КЧФ. У них в библиотеке эта партитура осталась. Но что-то не так пошло.

Вспомнил: «Они уехали на гастроли в Европу аж на три месяца».

— Песня «Не учите меня резать по-живому» написана в благодарность хирургу, удалившему Олегу опухоль, как «лишние детали». После операции Олег уже не работал, нуждался в деньгах. Где-то прочитал, что Киевский пивзавод заплатит десять тысяч гривен тому, кто напишет лучшую песню-рекламу. Олег принёс мне стихи, я написал и спел песню «Хочу пива», но ничего из этой затеи не вышло.

— Песня получилась весёлая, с юмором. Поучительная. «То, что можно пассажиру, то водителю нельзя».

Хочу пива, хочу пива

Пива доброго разлива,

Чтоб спешили суетливо

Золотые пузырьки.

Чтоб под пиво, чтоб под пиво

Как всегда неторопливо,

Безмятежно и счастливо

Толковали мужики…

— «Зелёный свет Батилимана» последняя моя работа с Олегом. Он отдыхал в Батилимане и воспел в стихах красоту этого края. Песня заканчивается словами:

Есть под луной другие страны,

Другие скалы и вода,

Но вечера Батилимана,

Покой и грусть Батилимана,

Зелёный свет Батилимана,

Со мной останутся всегда.

2. 3. Музыка без границ 

В ветреный весенний вечер Дёмин вспоминал о зарубежных друзьях:

«Будучи уже известным в городе музыкантом, я стал получать заказы на песни к конкретным мероприятиям. В августе 2008 года мне позвонила директор 43-й школы и спросила, есть ли у меня песни про школу. Таких не оказалось. Пришлось отправиться в интернет. Мне попались хорошие стихи «Первоклассникам». Я быстро сочинил музыку, записал её, спел песню и послал аудиофайлы автору стихов Татьяне Штерн. Оказалось, что она живёт в Германии в городе Триер, на родине Карла Маркса, пишет стихи на русском языке. Её приятно впечатлила песня, и она прислала мне ещё сто пятьдесят своих стихов, на которые я постепенно написал более девяноста песен. Так моя музыка шагнула в Германию.

Татьяна родом из Казахстана. Туда после войны переселяли немцев. Многие женились на русских. В такой немецко-русской семье родились родители Татьяны. Они хорошо говорили и на русском, и на немецком языках. Обучили этому и дочь. После воссоединения Германии семья уехала туда на постоянное жительство. Татьяна призналась, что стихи сочиняет только на русском языке, более богатом, где можно выразить мысли.

Песни «Мама» и «Молитва» Таня предложила русским ансамблям в Германии. Те аранжировали их на свой лад, записали и стали исполнять в концертах».

Мой собеседник дал мне прослушать песню «Молитва» в своём исполнении и в исполнении немецкого ансамбля (солист Сергей Сорос), чтобы я почувствовала различие.

— У немцев, как мне кажется, исполнение динамичнее. Темп другой.

— Да, у меня песня более лирическая, и инструменты мягче, нежнее. А у них барабаны и бас на первом месте, звуки резче, посовременнее. Так же они поступили и с песней «Мама».

С Германии Дёмин переключился на Канаду:

«В 2008 году мне на электронную почту прислал письмо Юрий Курилов. Он, бывший  музыкант-гитарист, с 1992 года проживает в Калгари (Канада). Его жена, домохозяйка, хорошо поёт. Особенно любит петь песни из репертуара Нани Брегвадзе. Юрию пришлись по душе мои аранжировки, выставленные на сайт midi.ru, и он предложил мне аранжировать советские песни тридцатых-шестидесятых годов в современной обработке.

Для пробы я сделал аранжировку песни из репертуара Леонида Утесова «Когда проходит молодость» и послал ему. Юрий был восхищён, и мы продолжили сотрудничать. За четыре года я сделал ему триста сорок аранжировок советских песен. Он признался, что с женой и другом клавишником решили раз в месяц проводить вечера «Кому за пятьдесят», а для этого им и понадобились аранжировки ретро-песен. Я отправил Юрию несколько своих песен. Они его  заинтересовали.

Юрий прислал мне тридцать две песни, спетые его женой на мои аранжировки из репертуара Нани Брегвадзе и двенадцать моих песен в его исполнении. Меня это очень обрадовало! Четыре мои песни в Канаде успешно исполняют до сих пор: «Воробьи», «У каждой птицы своя песня», «Обида», «Мой Бог — моя Вселенная». Все они на слова Анатолия Мирзояна».

Собеседник представил со смартфона названные песни. Мне они понравились. Особенно «У каждой птицы своя песня»:

Есть у каждой птицы своя песня,

Свой полёт на свой размах крыла.

И в клину, и в стае своё место

У гуся, синицы и орла.

Припев:

Не сравнится с лебедем ворона,

Журавлиный клин не для дрозда.

У пернатых есть свои законы.

Каждому своё и навсегда.

Есть кому лететь на поле брани,

Есть кому нам годы предсказать.

И иначе никогда не станет.

Как же это людям не понять?

Припев

Правды от сороки не дождаться,

Соловья грачу не перепеть.

И не стоит воробью пытаться

Море-океан перелететь.

Припев

Нам не петь бы с голоса чужого

И с чужою стаей не лететь.

Уберечь покой гнезда родного.

Никогда чужого не хотеть.

Припев.

— С Мирзояном, — продолжил Дёмин, — я знаком был только заочно. Жил он в Орлином.

Здесь нужно пояснить, что Севастополь – город особенный, федерального значения. Он включает более сорока населённых пунктов (городов, посёлков, сёл), в том числе и село Орлиное.

— В ноябре 2005 года ко мне приехала из Орлиного известная певица Виктория Накорнеева с просьбой написать на слова Анатолия Мирзояна песню «Никогда». У него умерла мать, и он хотел, чтобы эта песня прозвучала во время похорон. Я был тронут проникновенными словами, болью, пронизывающей строки. Тут же, часа за два сочинил, записал, спел песню и попросил Викторию ещё привезти мне стихи этого человека. Спустя неделю Вика передала мне сборник стихов Мирзояна. За десять дней я написал двадцать песен, многие из которых охотно были приняты к исполнению в Канаде».

Далее последовала Франция:

«В 2004 году в Севастополь переехала жить ведущая солистка Днепропетровского академического театра оперы и балета Екатерина Терентьева (сопрано). С 2008 года она стала проводить концерты и музыкальные вечера в Доме Москвы (открыт в 2007 году на центральной севастопольской площади имени П.С. Нахимова).

Регулярно певица выезжала во Францию на музыкальные фестивали, которые проходят в Париже под патронатом Председателя Российского музыкального общества во Франции, ректора Парижской русской консерватории им. С.В. Рахманинова, председателя президиума Международного союза российских соотечественников, графа Петра Петровича Шереметьева.

Осенью 2008 года Терентьева попросила меня сделать аранжировку и «минусовку» (фонограмму без голоса), старинного романса «Русский снег в Париже» (стихи Ивана Мятлева, музыка генерала Николая Титова). Оба автора романса были в рядах русских полков, вошедших в Париж в 1814 году. Я аранжировал и записал голос певицы. Получился приличный современный романс.

3 сентября 2011 года мы организовали в Доме Москвы творческий вечер «От всей души».

Я исполнил свои песни, а Екатерина Ивановна спела песни и романсы, которые я специально аранжировал для неё. Вечер прошёл успешно.

Екатерина Ивановна предложила подготовить концертную программу популярных французских песен для ожидаемой французской делегации. Я выбрал десяток песен, Екатерина Ивановна помогла мне освоить произношение. Готовился около трёх месяцев.

Для следующей поездки во Францию в 2012 году Екатерина Ивановна на свои стихи написала романс «На Корабельной стороне», посвященный Эрасту Агеевичу Абазе, автору музыки известного романса на слова Ивана Сергеевича Тургенева «Утро туманное», майору Житомирского егерского полка, погибшему в Севастополе в Крымскую войну 1853-1856 годов (в городе есть улица его имени). Получился аранжированный мною своеобразный романс о романсе.

Авторскую песню Терентьевой «Севастополь-Париж» я аранжировал в стиле французского шансона. Аккордеон там слышится, добавляя шарм. Песни прозвучали на сцене концертного зала Посольства Российской Федерации во Франции.

В Севастополе вечер для французской делегации состоялся 15 октября 2012 года в ресторане «Приморский бульвар». Я спел известные песни из репертуара Ива Монтана, Джо Дассена, Сальваторе Адамо, на клавишных сыграл попурри на темы французских шансонье. Екатерина Ивановна исполнила аранжированные мною песни Владимира Косма, Поля Мориа, любимые ею арии из оперетт, «минусовки» которых я подготовил. Дуэтом спели романс Вениамина Баснера на стихи Михаила Матусовского про гроздья белой акации из кинофильма «Дни Турбиных».

1 февраля 2013 года в Доме Москвы прошёл на ура наш совместный концерт «Севастополь — Париж». Я сыграл в своей аранжировке попурри на темы французских песен и вальсов, спел известные песни французских авторов. Екатерина Ивановна, исполняя песни в моей аранжировке, перемежала их рассказами о своём пребывании во Франции».

2. 4. Ступени мастерства

«Аранжировщик, — читаю в интернете, — музыкант, способный, сохраняя мотив, находить необыкновенно красивые и оригинальные гармонии и перерабатывать музыкальные произведения для различных составов исполнителей». И далее: «В музыкальных училищах на эстрадных факультетах аранжировка, конечно, является одним из обязательных предметов, но выпускников училищ с дипломами по специальности «аранжировщик эстрадного оркестра» пока нет». Профессия штучная. Интересуюсь, как мой собеседник стал классным аранжировщиком?

— Это не профессия, — слышу в ответ. — Это призвание. Музыкантов очень много. И классиков, и народников, и джазменов, и рокоманов, и попсовиков, но из них только единицы становятся классными аранжировщиками.

— Что для этого нужно?

— Самое главное, чтобы творчество шло от Бога! Научить этому невозможно.

— Но кроме божьего дара нужен ещё труд, труд и труд! Везение с генами — это как доставшийся по наследству рояль (даже если Steinway — легенда и верх совершенства в мире музыкальных инструментов). Хорошо, конечно, но играть-то на нём всё равно нужно учиться, учиться и учиться.

— Учёба не отменяется. По моему опыту нужно: знать нотную грамоту, разбираться в музыкальных инструментах и хорошо слышать их, изучить теорию гармонии и классическую, и джазовую, представлять в голове все аккорды, хорошо знать сольфеджио.

— Начнём по порядку.

— Во-первых, у нас в школе был замечательный учитель пения, фанат своего дела. Он в игре обучал детей с первого класса нотной грамоте. Во-вторых, я купил самоучитель для игры на аккордеоне и изучил его. В-третьих, я играл в духовом оркестре, а там без знания нотной грамоты никуда. Освоив нотную грамоту, писал партии для всех инструментов школьного оркестра. В-четвёртых, что-то дал мне Бог. Ну и в-пятых, стремление играть всё, аранжировать, петь, познавать все новые стили. А это опыт. Любой музыкант, чем больше и дольше работает, тем больше у него опыт работы, тем выше, как вы выразились, поднимается он по ступеням. Главное — это опыт, окружение и советы профессионалов.

— А именно?

— В шестидесятые годы американский композитор, пианист, дирижёр и популяризатор академической музыки Леонард Бернстайн выпустил тоненькую книжицу «Джазовая гармония и джазовая аранжировка». В ней двенадцать уроков. В конце каждого даётся совет освоить как можно тщательнее то, что написано. В заключении подведён итог: «Наконец, вы дошли до конца моих уроков и вот, что я вам ещё хочу сказать. Теперь забудьте всё, что я вам написал и играйте, импровизируйте всё, что Бог на душу положит. Хоть одним пальцем, хоть всеми десятью, хоть локтями. Главное, чтобы в итоге музыка, которую вы сочинили или исполнили, нравилась людям».

— Но, чтобы музыка нравилась людям, надо подняться по музыкальным ступеням до мастерства. Как вы поднимались?

— В четырнадцать лет я влюбился в джаз. Сначала в советский. Мне очень нравился нонет (инструментальный ансамбль из девяти инструментов) Георгия Гараняна.

Георгий Арамович Гаранян (1934 — 2010 гг.) — саксофонист, композитор, дирижёр, автор учебного пособия «Основы эстрадной и джазовой аранжировки». В пятидесятые годы, будучи студентом Московского института стали и сплавов, Георгий самостоятельно освоил саксофон и начал играть в оркестре Центрального дома работников искусств (ЦДРИ). В 1957 году оркестр принял участие во Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве и завоевал серебряную медаль. На Гараняна обратили внимание зарубежные джазмены. Он стал получать приглашения из-за рубежа, но начальство оркестра приглашения отклоняло. Газета «Советская культура» в статье «Музыкальные стиляги» писала: «Пагубный пример утери самостоятельности являет собой молодежный эстрадный оркестр ЦДРИ. Мы с отвращением наблюдаем за длинноволосыми стилягами в утрированно узких брюках и экстравагантных пиджаках». Оркестр ЦДРИ вскоре разогнали. Гаранян возглавил свой коллектив. Известность ему принесли джазовые пьесы, звучавшие на Всесоюзном радио. Музыка в исполнении ансамбля Гараняна — классика!

Рассказчик погрузился в воспоминания:

«В начале шестидесятых ансамбль Гараняна состоял из трёх саксофонов (альт, тенор, баритон), тромбона, трубы, контрабаса, барабанов, фортепиано и гитары. Мы же, ещё школьники, исполняли три композиции из репертуара этого нонета в моей упрощенной аранжировке.

Играя в институтском оркестре, я увлекся джазом в исполнении разных джаз-бэндов (полных джазовых оркестров, в которых шесть-семь саксофонов, четыре тромбона, четыре трубы и ритм-группа из четырёх инструментов: барабаны, бас, фортепиано и гитара). Сделал несколько джазовых аранжировок известных песен и проверял их на приезжих джаз-бэндах из Москвы, Ленинграда и союзных республик, которые в то время регулярно гастролировали  в Севастополе. Создал свой вокальный квинтет из трёх хорошо поющих, знающих ноты девушек, одного парня-грузина и меня (голос и аккордеон).

Когда в город приехали на гастроли музыканты с огромным магнитофоном и дали прослушать красивую американскую мелодию «Всё для тебя», я тут же загорелся желанием  переложить музыку для нашего исполнения в упрощённом варианте и сделал это!

Моя любовь к джазу возрастала. В 1967 году на зимних студенческих каникулах с другом Сашей поехали в Москву. Я до этого в Москве не бывал. Остановились у двоюродного брата моего отца. Пробыли там неделю. И всё это время посвятили тому, что по вечерам ходили в кафе «Молодежное» на улице Горького, где лучшие джазовые музыканты играли джем-сейшн. Вход стоил десять рублей, что было очень дорого; правда, сюда входил минимальный заказ на ужин без спиртного. Спиртное — за наличные. Можно было и заказать за пять рублей какую-нибудь джазовую пьесу из любимых.

Эта неделя произвела на меня такое сильное впечатление, что я до самого лета не мог думать ни о чём, кроме джаза. Решил научиться играть на саксофоне, как Гаранян, который три раза за неделю участвовал в тех джемах. Эта поездка окончательно укрепила во мне желание профессионально играть джаз, что я и делал в последующие шестнадцать лет.

Тогда же случайно купил саксофон альт. Фирменный инструмент в то время стоил от тысячи до трёх тысяч рублей в зависимости от состояния. Сторговались с парнем за пятьсот рублей.

Саксофон оказался фирменным, был произведен в 1938 году на известной немецкой фабрике «Хюллер». На следующий день саксофонист Валя поиграл на купленном инструменте. Звук оказался красивым, мясистым, сочным. Валя рассказал мне о методах занятий, я записал все в тетрадь. Профессиональное освоение саксофона длится не менее года. Я постарался уложиться в полгода.

Каждый день с одиннадцати до трёх дня я ходил в балку, чтобы не мешать людям, и дул длинные звуки, предварительно изучив аппликатуру (пальцовку). Так продолжалось с марта по конец мая. Когда звуки стали ровными и красивыми, стал изучать музыкальные темы. Импровизировать я еще боялся. Нужно было добиться полной автоматизации, чтобы во время игры не думать о нотах, а они брались бы сами собой, легко, без напряжения. Ещё около месяца осваивал игру субтонами на самых нижних звуках. Воздух, который выходит при этом, придает особый шарм звукам. Они получаются мягкие, нежные.

При игре субтоном язык располагается между тростью и нижней губой. Вначале было так щекотно, что я не выдерживал и пяти секунд. В течение месяца привыкал к этим ощущениям и смог издавать звуки субтоном по минуте-две.

На третьем курсе собрал инструментальный квартет, добавив барабаны, контрабас, фортепиано. Мы стали репетировать джазовую программу и через полгода дали первый концерт. Студенты холодно восприняли нашу музыку. Следующий концерт разбавили несколькими рок-н-ролльными темами. Аудитория сразу же оживилась. К 1969 году я уже освоился с саксофоном, как со своим другом, играл и импровизировал практически все, что хотел. Мы переиграли очень много известных джазовых композиций в моей аранжировке.

На четвёртом курсе выдали для студентов концерт под названием «Антология джаза», в который вошли композиции разных стран и народов с двадцатых годов прошлого века до текущего тогда 1969 года. Добавили солистов (два парня и две девушки), гитару, трубу, тромбон и ездили по Крыму, обслуживая студентов на летних и осенних сельхозработах концертами и танцами. В репертуар входили популярные в то время мелодии и песни СССР и других стран.

Летом 1969 года меня послали в Днепропетровск на производственную двухмесячную практику. Я взял с собой аккордеон, а саксофон дал своему другу по его просьбе. Тот передал инструмент другому парню, который испортил его анодированием. Саксофон потерял свой тембр звука. Что только я ни делал, но прежний красивый, мясистый, сочный звук не восстановился. Подарил инструмент детскому интернату. Так закончилась моя эпопея игры на саксофоне.

Была у меня и практика руководства хором. В 1967 году исполнялось пятьдесят лет Великой Октябрьской социалистической революции. К этому событию готовились тщательно. Руководство Дома культуры Севастопольского морского завода имени Серго Орджоникидзе обратилось ко мне, тогда ещё девятнадцатилетнему парню, с просьбой создать хоровую группу, подготовить программу и провести праздничное выступление.

Два дня в обеденный перерыв я отбирал голоса. Желающих оказалось много. Особенно женщин. Человек триста. Отобрал двадцать. Девять альтов и одиннадцать сопрано. Мужчин на отбор явилось всего двадцать. Отобрал четверых. Три тенора и один баритон. Подготовили пять песен: «Родина моя», «Ленин всегда живой», «Летите, голуби, летите», «Севастопольские улицы вечерние» и «Севастопольские розы». Концерт прошёл на ура! Я играл на аккордеоне и дирижировал головой и глазами.

Популярная песня «Севастопольские розы» оказалась с неприятной историей.

Как-то вечером работаю в ресторане. Заходит мужчина, присаживается за столик около оркестра, заказывает коньяк. Вид у него печальный. Ему приносят заказ, он выпивает и страдания его становятся ещё заметнее.

В перерыве я спросил его о причине печали. Мужчина  разоткровенничался. Оказалось, что он придумал мелодию песни «Севастопольские розы», а записать не cмог. Обратился к другу-музыканту. Поработали, получилась славная песня. Попросил ноты, а музыкант сослался на то, что с ними надо ещё поработать. Вскоре в городской газете вышла статья о новой песне этого музыканта. Ошарашенный автор мелодии отправился выяснять отношения. С обидой в голосе мужчина выругался и спросил:

– Знаете, что он мне ответил? – Я уже догадался. – Мелодия твоя, — говорит, — но если бы я не написал ноты, о ней никто бы не узнал. Она стала такой популярной только благодаря мне!

Вот так бывает».

Меня заинтересовала песня шестидесятых о севастопольских розах, живущая и в наши дни. Нашла в интернете, что её композитор А. Саенко. Затем прочла статью «Песня нас с тобой согреет», помещённую в городской газете «Слава Севастополя» от 19 марта 2003 года. В ней от имени композитора сказано: «Розы, пахнущие морем… На рубеже 60-х годов теперь уже прошлого века, я, так уж судьба распорядилась, работал с хором клуба «Коммунальник» Однажды, как обычно, ко мне зашел журналист «Славы Севастополя» Дима Ткаченко. Он напел мне озарившую его сознание и не дававшую ему покоя мелодию. Это была главная тема будущих «Севастопольских роз». Когда он вечером вновь забежал ко мне, я ему сыграл готовое произведение. Таким образом, у известной многим песни, которую до сих пор с подъемом исполняют профессионалы и любители вокала, два автора музыки — Дима Ткаченко и покорный ваш слуга. Так после продолжительных препирательств мы условились».

Автор статьи подтвердил, что продолжительные препирательства всё же были!

«В ресторане «Волна», — продолжил Дёмин воспоминания о своих ступенях мастерства, — состав оркестра был маленький (барабаны, бас, гитара и я на аккордеоне). Там обходились без аранжировки. Просто я писал буквенную гармонию гитаре и басу за пять минут и сразу играли. Музыканты в «Волне» не знали нотную грамоту и играли на слух все, кроме меня и Валентина Козина (был такой легендарный музыкант-саксофонист, который до этого работал у Олега Лундстрема и ещё со многими другими коллективами, но влюбился в девушку из Севастополя, бросил всё и остался в нашем городе).

Позже, уже в других ресторанах я аранжировал песни под конкретный состав оркестра, репетировали и затем исполняли. В ресторане «Бригантина» оркестр сначала состоял из барабанов, фортепиано, электрооргана, баса, аккордеона и саксофона с трубой. Затем увеличился до девяти человек. Я стал играть на электрооргане. Переход от аккордеона с вертикальной клавиатурой на горизонтальную дался мне с трудом. С непривычки рука уставала. Почти месяц я становился на колени, приучал руку к новому положению.

В «Бригантине» певица нот не знала, но голос у нее был хороший. Музыканты все, кроме барабанщика, играли по нотам. Я писал аранжировки. Все партии. У каждого музыканта имелись кипы нот по песням, каждая высотой, наверное, с метр, или больше.

Высшее музыкальное образование я не получил, но это никого не волновало. Был такой эпизод. Заочник Киевской консерватории не мог самостоятельно справиться с заданием. Не интересуясь моим образованием, попросил помочь ему гармонизировать заданное музыкальное произведение. Я построил ему аккорды, записал, сыграл. Хорошо! Он послал гармонию в Киев.

Через некоторое время прибегает расстроенный. Всё перечёркнуто! Оценка — единица! Я не понимаю почему. А он упрекает: «Вы же консерваторию закончили!»

Интуитивно у меня получилось так! Заочник нашёл другого музыканта. Получил четвёрку. Оказалось, что задание надо было выполнить не произвольно, а в соответствии с теорией Римского-Корсакова».

Собеседник переключился на более приятные моменты, и на его лицо вернулась улыбка:

«В 1972 году я покончил с инженерной карьерой, выбрал музыку и стал работать художественным руководителем в клубе «Керамик» в Балаклаве. Это дало мне опыт наставничества и руководства коллективом. В 1974 году мне предложили руководство оркестром в ресторане «Дельфин», а в 1975 году вернули в ресторан «Бригантина», поручив готовить программу для варьете и писать партитуры. Но проект провалился. В том же 1975 году наш основной костяк (четыре человека) перевели в ресторан «Севастополь», поручив мне руководство оркестром (барабаны, бас, гитара, орган, труба с саксофоном и солистка) и снова подготовку программы для варьете.

Став руководителем, я почувствовал ответственность за свой коллектив. Каждый год мы принимали участие в конкурсах оркестров ресторанов и в 1978 году заняли первое место по городу. С тех пор, в каком бы коллективе я ни работал, старался не снижать планку профессионализма и своего, и музыкантов, которыми руководил.

В январе 1981 года, после возвращения с Чукотки, я собрал незанятых музыкантов и создал оркестр в ресторане «Дельфин». Заработок был нормальным, но удовлетворения от работы я не получал. Музыканты оказались средненькие, не дисциплинированные. В мае 1981 года мне предложили работать руководителем оркестра в варьете ресторана «Крым» с сильными музыкантами. Я перешёл, не задумываясь.

Началась подготовка к участию в фестивале «Джаз-81». Я создал ансамбль «Круиз», подготовил программу, выполнил аранжировку фестивальных произведений. Мы часами репетировали помимо своей основной работы. Об участии в фестивале я уже рассказывал. После поездки в Днепропетровск мы ушли в отпуск, а в январе 1982 года «сели» в «Баркентину» и отработали там полтора года, удерживая первенство. Ансамбль «Круиз» с новой программой участвовал в фестивале «Джаз-82». 14 июня 1983 года в день 200-летия Севастополя мы, лучшие музыканты города, открыли ресторан «Океан».

Он удержит первенство в последующие годы с1983 по 1985. Основной костяк оркестра — музыканты из ресторана «Баркентина».

— Легендарному барабанщику, Бадди Ричу, — вставила я, — принадлежит знаменитая фраза: «Каждый ансамбль настолько хорош, насколько хорош его ударник». Что можете сказать о ваших ударниках?

— В ресторане «Волна» за те пять лет, что я там работал, сменилось четыре барабанщика. Они на меня не произвели впечатления. В те годы барабанщики в основном были «слухачами», играли без нот, как Бог на душу положит. При работе с оркестрами в ресторанах «Бригантина» и «Севастополь» сначала были такие же слухачи-барабанщики, а в 1974 году к нам пришёл очень грамотный ударник Игорь Шмигалёв. Он учил детей в музыкальной школе. С ним мы работали почти два года. В конце 1975 года он уволился и уехал в Уренгой. К нам пришёл не знающий ноты, но очень талантливый барабанщик Валера Кашин. С ним я года два занимался отдельно. Он стал читать ноты, вырос несоизмеримо. С ним мы перешли в ресторан «Баркентина», ездили в Днепропетровск на фестивали «Джаз-81» и «Джаз-82». Он признан лучшим барабанщиком на этих конкурсах. О нём у меня сохранились воспоминания, как о самом лучшем барабанщике Севастополя и Крыма.

— Это всё практика. А как вы поднимались по ступеням мастерства в теории?

— Регулярно следил за новинками литературы. Мне повезло. В букинистическом магазине я купил классические учебники американского композитора и мастера-аранжировщика различных оркестровых звучаний Генри Манчини «Теория джазовой импровизации» и «Теория джазовой гармонии». Изучил от корочки до корочки. В 1983 году я с отличием закончил трёхгодичное обучение на заочном отделении Симферопольского культпросветучилища по специальности «хоровое дирижирование». Восьмидесятые —  годы моего творческого подъёма. Я стал готовить авторский вечер.

— Итак, — подвела я итог, — музыкальные ступеньки преодолены. Творческий вечер в мае 1985 года в драматическом театре имени Луначарского стал отчётом достижения мастерства?

— Да. Концерт был проведён на высоком профессиональном уровне с патриотической направленностью, как отчёт моей композиторской деятельности. Три года я работал быстро, смело, неутомимо. Песни, песни, песни! Я написал их более сорока. Двадцать две из них вошли в программу выступления. Специально для вечера были написаны песни: «О войне не забывай», «Осколки», «Память», «Не забудь». К выступлению был привлечён ансамбль Краснознамённого Черноморского Флота (все семь песен, которые они исполняли, аранжированы мною для оркестра и хора). Для детского хора Дворца пионеров «Алые маки» хоровая аранжировка двух песен тоже моя. Апофеозом вечера стало исполнение песни «О войне не забывай» всеми участниками концерта. А это восемьдесят семь исполнителей на сцене театра.

К сожалению, я не присутствовала на этом концерте, но, слушая запись, явственно почувствовала ту обстановку, что воцарилась в зале. Мощное, словно море-океан, слияние музыки и слов, полных протеста против войны и насилия, набегая волной, заворожило всех.

2.5. Повороты

Жизнь наша так устроена, что может неожиданно круто повернуть. Так и случилось в 1985 году. В стране началась перестройка. Провозгласили антиалкогольную кампанию. 16 мая вышел Указ Президиума Верховного совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения», который подкреплял эту борьбу административными и уголовными наказаниями.

— В залах ресторанов, — продолжил тему собеседник, —  появились наблюдатели за исполнением Указа. Количество посетителей и соответственно заработки музыкантов значительно уменьшились. Из ресторана «Океан» по решению ОМА меня перекинули в ресторан «Украина». Там я работал до июня 1991 года. Само же ОМА закончило своё существование в 1987 году. Без общего руководства каждый стал сам за себя. Кончилась эпоха севастопольских ресторанов как мест доступного культурного отдыха, где можно было вкусно поесть, выпить, познакомиться, пообщаться, потанцевать, послушать хорошую музыку; эпоха, когда к открытию ресторана у входа выстраивалась огромная очередь.

Герою нашему уже сорок лет. А это зрелый возраст! Ещё не пропал задор молодости, но уже появился большой жизненный опыт. С этим опытом он и вступил в новый жизненный этап!

«Знакомый саксофонист Женя предложил отправиться в Сербию. Он отработал там год, успел обзавестись японской машиной Митсубиси, пообещал хороший заработок с месячным окладом пятнадцать тысяч динар (триста пятьдесят долларов). Сумма, в то время соизмеримая со стоимостью автомобиля. Мы (два клавишника, гитарист и солист-вокалист) тут же сорвались и, оформив нужные документы, на двух машинах («Запорожец» и «Таврия») со своими инструментами и оборудованием отправились в путь в надежде хорошо заработать.

От Белграда (столицы и единственного крупного города Сербии) двинулись на юг. Вечером въехали в город Крагуевац. Там нас удивило обилие припаркованных на улицах машин, внешне очень отличных от наших. Мы даже поинтересовались: «Гаражей нет?» Оказалось, что гаражи не нужны. Никто машины не угоняет. От города Лесковац пошла узкая дорога в горы. Поселились в мотель ночью. Утром проснулись — за окном сельская идиллия. Небольшая речушка, метра три шириной, на траве куры, утки, коровы. За рекой — лес. Красивые стройные сербские ели, напомнившие мне лиственницы».

Интересуюсь:

— С какой программой вы отправились в Сербию?

— Там ценили живое исполнение, ритмическую и мелодическую импровизации сербских песен, особенно народных. Женя дал нам две кассеты с такими песнями. Мы сразу же, ещё в Севастополе, начали готовить программу. Репетировали по четыре часа в день. Встретились с триольной основой. Малые народы и на Кавказе, и на Балканах стараются сохранить свою культуру. Делают её яркой, насыщенной. В музыке используют триоли. Фокус триолей как раз в том, что надо равномерно сыграть три ноты за время, отведённое двум нотам. Это делает мелодию необычной, более красивой. Мне пришлось вспомнить аккордеон. Играл я на клавишном синтезаторе и на аккордеоне, второй клавишник мне аккомпанировал. В Сербии первое время репетировали даже по пять часов: три часа утром и два часа перед выступлением. Принимали нас хорошо.

— Что-нибудь видели этакое, национальное?

— Свадьбу. В тот день мы не играли. Ритуал выглядел так. Часа в три к мотелю двинулась процессия. Человек двести. Каждый нёс свой домашний тортик. Впереди —  два хармониста. С буквой «х». Инструмент у них гораздо крупнее нашей гармошки. С большими кнопками в пять рядов. Лето. Жарко! Хармонист снял мокрую от пота рубашку. Бицепсы как у тяжелоатлета. Предложил мне: «Попробуй, подними!» Я не смог. А они играли двенадцать часов. Стоя! Такая традиция. На стол поставили стул. Туда забрался музыкант, играл и пел. До трёх ночи. На столе выросла «ёлочка» из денег. Считали эти деньги с трёх ночи до семи утра.

— На какой срок вы поехали в Сербию?

— Планировали там работать долго, но помешала война между Сербией и Хорватией. Объявили мобилизацию. Все рестораны закрыли, и мы, несолоно хлебавши, да ещё с долгами вернулись в Севастополь.

— Почему с долгами?

— Дело в том, что денег на оформление документов и страховок «Зелёная карта» для поездки в Сербию у нас не было. Женя занял каждому по пятьсот долларов. Тогда на «чёрном рынке» курс был тридцать рублей за доллар. За полтора месяца мы успели заработать только по четыреста. Полагали, что война скоро кончится. Забрали свои вещи, а аппаратуру и оборудование оставили в мотеле. Переждём, вернёмся. Но война затянулась. Женя возвращался из Сербии позже. Вывез наши инструменты, но заявил, что отдаст после возвращения долга. Долг отдавать надо, а инструментов нет, работы нет.

— В то время и в нашей стране было не спокойно. Августовский путч.

— Мы узнали о нём в Сербии. Я позвонил жене. Она успокоила: «Это в Москве ввели чрезвычайное положение. В Севастополе всё нормально». Но началась инфляция. Доллар стал стремительно расти. К концу года он вырос до ста рублей. Пришлось спешно занять рубли и в соответствии с курсом отдать долг. Только к концу года мы смогли устроиться в ресторан «Севастополь».

Воспоминания замелькали, бросая тени тревоги и печали на вдруг осунувшееся лицо собеседника: «Союз распался, мы оказались в Украине. Совсем в иных условиях. И пошла чехарда. Рестораны перешли на самоокупаемость. Держать оркестр (шесть-семь музыкантов) стало невыгодно. В начале апреля 1992 года нас сократили. У ресторанов появились хозяева. Оплату они стали устанавливать на своё усмотрение. Приходилось переходить из одного ресторана в другой. Как рыба ищет, где глубже, искать, где больше платят. Работали без должного оформления. В результате получилось, что при выходе на пенсию многолетний стаж работы оказался не учтённым. Какое-то время той же четвёркой мы поработали в ресторане в Форосе, а в декабре 1994 года началась турецкая эпопея на теплоходе «Буковина», которая продлилась три с половиной года.

— Тоже без должного оформления?

— Конечно. Хозяин судна — в Германии, флаг — Мальты, команда — сборная. Разборки постоянно.

Пошел рассказ о турецкой эпопее:

«Началось так. Позвонил незнакомый мужчина, сказал, что нужны музыканты. Договорились встретиться. Работая в Форосе, мы вели запись наших выступлений. Он послушал. Сказал: «Беру всем составом!» Но так не получилось. У нашего классного гитариста не оказалось прописки (тёща как раз в то время его выписала). Узнав, что рейсы будут не из Севастополя, а из Новороссийска, солист отказался по семейным обстоятельствам. Осталось нас двое: я и басист Серёга. Срочно стали искать гитариста. Нашли. Работал я с ним в ресторане «Дельфин». Он ходил в рейсы, имел нужные документы, но гитара шла багажом. Пришлось купить ему гитару. Солист на корабле был.

Ходили сначала из Новороссийска, затем из Евпатории. Три рейса в месяц с недельным сроком. Четвёртая неделя — отпуск. Возвращались в Севастополь. Основной контингент  — русские. Немного турок, азербайджанцев, курдов. Репертуар — популярные в то время русские хиты и пятёрка турецких песен.

В рейсах встретились с массой интересных людей, а в Стамбуле — с прекрасными музыкантами. И иностранными, и русскими. Легко находили общий язык. Вот уж, действительно, музыка не знает границ.

Турция понравилась. Много дешёвых товаров. Меня больше интересовали музыкальные инструменты. После двух месяцев плавания я купил два фирменных итальянских динамика по пятьсот ватт стоимостью семьсот долларов и заказал в Стамбуле к ним колонки по сто долларов каждая. Ещё через полгода купил клавишный синтезатор за две тысячи, а ещё через год — музыкальную станцию «Roland XP-50» тоже почти за две тысячи (всё в долларах), которую я до сих пор использую, как midi-клавиатуру, потому что все кнопки и сопротивления давно полетели. После рейсов купил компьютер, звуковую карту и монитор».

Слушая достаточно долго откровения собеседника, я заметила часто встречающиеся упоминания о финансовой стороне вопроса; со временем поняла, что деньги никогда не были тем, за что цеплялась бы его душа. Это оселок, мерило нравственного достоинства, испытание добродетели. Такое объяснение наконец-то прозвучало и из его уст:

«Все эти рейсы были, конечно, ради заработка, но душа просила творчества. Движение сочинять пошло, когда сошёл с теплохода. С осени 1997 года.

Я получил новые стихи от Олега Кирияджи, тут же написал музыку. Днём я сочинял, записывал, аранжировал написанное ранее, а по вечерам работал в ресторанах. Они стали совсем не те, что в советское время. Сначала мы устроились в ресторан «Корона», но там нам не доплатили обещанное. Ушли играть во дворик «Пиратской лагуны». Но была уже осень, зачастили дожди. В баре «Алёнушка» девушки крутились на шестах и песни оказались не к месту. С 1998 года стали работать в ресторане «Крещатик». Тоже без особого удовольствия.

И, наконец-то, в 1999 году меня взяли аранжировщиком в эстрадный ансамбль «Андреевский флаг». Написал много песен, часть из них (о море, о Севастополе) вошли в репертуар ансамбля.

В 2003 году купил компьютер. Полгода его осваивал. Освоил. Стал быстро записывать музыку. Пошли заказы от поэтов, композиторов, вокалистов, организаторов праздников в школах и даже в детских садах. Для каждого заказчика я заводил специальную папку. Их накопилось более двухсот. Большой объём работ выполнен по заказу барда Сергея Курочкина. Он талантливый сочинитель музыки, а стихи ему даются играючи. Я выполнил более полутора тысяч аранжировок его сочинений. Всё его творчество направлено на осуществление мечты — на улучшение жизни нашего народа».

Годы промчались быстро. Позади лёгкая ликующая юность, молодость, наполненная любовью к музыке, зрелость с серьезными результатами творчества. В 2007 году нашему герою исполнилось шестьдесят. Итог — душевная чистота и высокое мастерство мелодического богатства, выразительности и разнообразия. С 2007 года каждые пять лет стали отмечаться юбилеи музыканта в тёплой обстановке, с большим размахом, с продолжительными концертами с участием ансамблей и ведущих артистов города. Полные залы — свидетельство признания автора более тысячи красивых, самобытных, проникновенных песен нашего времени; автора несколько десятков тысяч аранжировок тончайших оркестровых красок и оттенков. Его музыка несёт солнечную красоту, возвышена и одухотворена. В ней торжествуют природа, полнота жизни. Она веселит душу радостным пением, дарит прилив бодрости, создаёт праздничное настроение.

Общее мнение поэтов, музыкантов, артистов и зрителей: «Где Дёмин, там интересно, там успех!»

2. 6. Созвучие с поэтом по призванию

Не так я хотела писать о содружестве музыканта Вячеслава Дёмина и поэта Павла Любимова, но у жизни свои сюжеты. Крещенское утро. В социальной сети Facebook на странице Андрея Маслова, друга Павла, появилось сообщение: «Это Солнышко я всегда называл Любимчик-Пашка!.. «И я уйду, а птица будет петь, как пела…» Мужчины не плачут, мужчины (тем паче — врачи) огорчаются!!! До встречи, друг!!!» – и портрет Павла Любимова.

Павел часто цитировал любимого им поэта Николая Рубцова: «Я умру в крещенские морозы, я умру, когда трещат берёзы...» Морозов в 2020 году в январе в Крыму не было, а ушёл Павел именно накануне Крещения. Как и Рубцов, Любимов — поэт по призванию, художник слова, стихи которого лучатся добрым светом, выражают дух нации. Время само рождает таких поэтов с чувством совести, думающих о вечных ценностях, живущих стихами.

Любимов Павел Викторович (1962-2020) — подполковник медицинской службы запаса. За его плечами — служба на кораблях Военно-Морского Флота России, сложные и опасные «автономки», опыт нештатных ситуаций, участие в военных конфликтах в «горячих точках» Он автор публикаций и стихотворных сборников. Победитель поэтических конкурсов, в том числе и международных. А точнее — поэт от Бога, выдавший на международный литературный сайт «стихи.ру» более девятисот произведений, из которых девяносто шесть стали песнями. Его стихи, как обереги, разгоняют подступающее зло, выполняют миссию очищения. При многообразии тем в них отражено всё, чем изобилует человеческая жизнь, и что в итоге у настоящего поэта облекается в драгоценную философию жизни, а «лёгкое сердце» позволило сделать прекрасные сочинения даже из печальных тем и сюжетов.

«У меня с Пашей, — начал Дёмин свой рассказ, — много общего, хотя он младше меня на пятнадцать лет. Оба связаны с городом Елец. Я там родился, он — провёл детство. Это родина его матери, а затем и дочери. На Камчатке я прожил восемнадцать лет, а он отслужил там пятнадцать. Я живу в Севастополе с 1965 года, а он — с 1963 года. Познакомились мы с ним в год 65-летия Победы. В 2010 году вышли его первые книжки, он засветился на городском телевидении. Стал искать композитора, который бы согласился написать музыку на его стихи. Кто-то дал ему мой телефон, он позвонил, договорились встретиться.

28 апреля он пришёл ко мне и предложил написать к девятому мая песни на восемь его текстов. Мне настолько понравились все его стихи, что я за пять дней сочинил и записал все восемь песен. А девятого мая на праздничном концерте на городской эстраде «Ракушка» исполнил три из них: «Реквием», «Марш Победы», «Последним защитникам Севастополя». Песня «Реквием» в 2011 году стала победителем на Международном конкурсе патриотической песни в Германии».

— Не удивительно. В неё вложена вся сила таланта поэта и ваши прекрасная музыка и мощь исполнителя (баритонально-героический тенор). Отражена лежащая в глубине души каждого любовь к Родине. Это песня, которую следует слушать стоя:

Молча свечи, как звезды, зажгите…

Мы шагнули в рассвет,

Чтобы он никогда не погас.

Люди, помните всё

И живите. Живите… Живите!

В мире, нами спасенном,

Просто помните нас…

«Никто не писал на Пашины стихи песни, — продолжил Дёмин. — Вообще-то, для написания песен они сложноваты. Меня привлекла поэзия в его стихах, а если и случались моменты, когда ритмически попадались нестыковки, я звонил Паше и просил, чтобы он переписал какое-то место. Он легко улавливал изменения ритма.

С Любимовым мы интенсивно работали с 2010 по 2015 годы. Это был самый талантливый мой коллега. У него все пронизано поэзией. Стихи музыкальны! Он писал их на раз. Все зависело у него от вдохновения, от озарения. Песни на слова Любимова сразу же зазвучали на сценах города в исполнении ведущих солистов. Их исполняли на избирательных участках в период Референдума 2014 года о статусе Крыма и Севастополя. Я пел их многократно на разных площадках, на своих юбилейных вечерах.

И человек Паша был хороший. Простой, добрый, искренний, без всякого налета, что он поэт с большой буквы. Был он глубоко верующим человеком, любил жизнь, а она так рано оборвалась. Тяжело осознавать, что Паша больше не напишет ни одной строки. Светлая ему память!»

— На странице литературно-художественного портала «Изба-читальня» (Любимов Изба-читальня) представлено сто семьдесят семь стихотворений Павла Любимова. Среди них семь песен в вашем исполнении, в том числе и упомянутый выше «Реквием». Там же приведены комментарии посетителей портала с высокой оценкой и текстов, и музыки. Для знакомства с поэтом приведу несколько строк из этих песен.

Уличный музыкант:

Да, вокзал не сцена, только отчего же

Замирают люди, пусть всего на миг,

Перед музыкантом, что спасет, быть может,

Их своей мелодией, как в жару – родник?

На переходе:

Учусь сквозь слезы я улыбаться.

Не дозвониться. Не достучаться.

Не разум, ноги к дверям знакомым

Дорогу помнят. Что здесь такого?

К замку вот только ключ не подходит,

Сменен замок на переходе.

Зажгите свечи:

Что предначертано – свершится.

Пусть мел Судьбы в пыль раскрошится,

Любовь все раны, знаю, лечит.

Зажгите свечи! Зажгите свечи.

Письмо другу:

Извилиста тропа желаний и стремлений.

Пойти по ней за Край, иль отступить, свернуть?

Жизнь — это череда из крошечных мгновений,

Но каждое из них определяет Путь.

Чудо случается:

В мире фантазий, как и в мире мечты,

Всякое может с тобою случиться.

К звездам иль в топь, выбираешь лишь ты.

Главное — в выборе не ошибиться.

О песне «Последним защитникам Севастополя» надо сказать особо. В ней описаны мрачные страницы истории, повествующие о долго замалчиваемом трагическом подвиге защитников города.

В мае 1942 года после неудачной Керченско-Феодосийской операции Севастополь оказался окружён противником. Руководство обороной, понимая бессмысленность продолжения сопротивления без боеприпасов и продовольствия, получив разрешение командования, покинуло город, оставив многотысячную армию. Официально 3 июля 1942 года немцы захватили город. Но его защита продолжалась до 20 июля. Враги бомбили, косили людей танками, высаживали десант, вели рукопашные бои, но защитники города не сдавались.

Место последнего рубежа обороны Севастополя — 35-я батарея. Здесь в 2006 году сооружён мемориальный комплекс, имеющий всемирную известность. На этой святой земле создан пантеон для увековечивания памяти последних защитников Севастополя, сражавшихся с врагом после отбытия командования Севастопольского оборонительного района.

«В 1992 году, — продолжил воспоминания Дёмин, — в Севастополе отмечали 50-летие грустной даты. Николай Буряков (поэт, с которым я тогда работал) пригласил меня посетить руины (в то время руины!) 35-й батареи, где организовали встречу последних защитников города. Тогда я и узнал о страшных июльских днях 1942 года. Впечатлили рассказы состарившихся уже ветеранов, а особенно женщины (в военное время — десятилетней девочки), пережившей этот ад.

Она была на 35-й батарее с мамой-санитаркой. Помогала ухаживать за ранеными. Враг постоянно безжалостно бомбил и бомбил. А тут налетело сразу штук сто самолётов. Небо стало чёрным. Бомбы посыпались градом. Много убитых, раненых. Сплошной огонь! Гул, рёв техники, крики, стоны людей и море крови. После обстрела самолётами пошли танки. Они давили людей. Многие прыгали с обрыва в море, а там их расстреливали из вражеских катеров. Море кипело!

Девочка потеряла сознание, а когда пришла в себя, оказалась заваленной грудой тел. Ближе к вечеру отползла в лесок. Ей посчастливилось добраться до партизан и там находиться до освобождения города, до весны 1944 года.

Под впечатлением рассказанного я ясно представил картину: враг неистовствовал, защитники города не сдавались. Мне захотелось побыть одному, осмыслить услышанное. Я отошёл в сторонку, постоял в тишине, склонив голову перед мужеством защитников нашего города. Пришла мысль: вода всё помнит. Тут же родились слова и мелодия песни «Море, помолчи со мной» о не склонившихся людях, до конца выполнивших свой долг. Песня была исполнена ансамблем Черноморского Флота на сцене Дома офицеров. Эта же тема отражена в песне «Последним защитникам Севастополя» на слова Любимова.

Будет много стихов… Будут песни… И будут молебны…

Будут свечи, как звезды в ночи, отражаться в сердцах,

Прикоснувшихся к стенам искореженной смертью потерны

В том далеком июле, что навеки как шрам в Небесах…

На обрыве всегда так остры, так безжалостны ветры!

Впереди — только море… Позади — родной город и рыжая степь,

И над ней хриплый стон обожженной отчаяньем веры…

Ей отныне теперь в наших душах нетленно и скорбно гореть.

Вдруг, срываясь дождем под названием «горькая память»,

Потому что есть нечто, что порою дороже, чем жизнь.

Когда нет и патронов, оружьем становится камень,

Ведь приказ не пришел отходить, оставлять рубежи…

Будет много стихов… Будет шелест травы и прибоя…

Будут песни, молебны… И — едкая боль тишины…

Будет жить Севастополь!.. Первый город, что назван героем,

Лишь не будет средь нас не пришедших с последней войны…

— Позже, в 2015 году, на слова Паши я написал песню «З5-я батарея». Она исполнялась на мемориальном комплексе.

— В вашем исполнении она представлена на видеохостинге YouTube. Музыка задевает душу, не причиняя боли, и это правильно!

— Севастополь стал судьбой и моей, и Паши. Об этом наша «Песня о моём городе». В 2011 году она исполнялась на торжественном собрании в честь 228-й годовщины Севастополя в драмтеатре им. А.В. Луначарского.

Пусть чайкой летит над волной

Мелодия, с бурями споря,

О городе, ставшем моею судьбой,

О городе, ставшем моею судьбой,

О городе с сердцем героя…

Владимир Яцуба, принявший накануне праздника руководство Севастопольской городской государственной администрации, рассказывая о себе, отметил: «Я предварительно послушал много песен о Севастополе. После «Легендарного Севастополя» и «Севастопольского вальса» на третьем месте «Песня о моём городе».

О песнях на слова Любимова можно говорить долго. Они разнообразны, с красивыми вступлениями, проигрышами, но музыку словами не передашь, её надо слушать! Слушать в хорошем исполнении. И это сейчас доступно благодаря интернету.

— Я всегда с удовольствием писал музыку на стихи Любимова. О совместной работе много хороших воспоминаний, — подвёл итог собеседник.

2.7. Стили разные — душа одна

— Любимый стиль ваших песен? — задала я Дёмину очередной вопрос.

— Любимого стиля у меня нет, все зависит от стихов. Стиль подбирается под текст. В общем, всякий стиль бывает. В патриотике, конечно, виды маршей. А в лирике бывает и вальс, и танго, и фокстрот, и унца-унца, и босса-нова.

— Вот с босса-новы и начнём. Что это?

— Это латиноамериканский стиль. Он появился на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века. Первые песни в стиле босса-нова создал бразильский композитор Антонио Карлос Жобим. Словами не объяснить. Нужно слушать. В этом стиле у меня песня «Моя любовь жива» на слова Игоря Кохановского.

— Того самого Игоря Кохановского, на стихи которого написаны песни для звёзд российской эстрады Клавдии Шульженко, Людмилы Зыкиной, Софии Ротару?

— Да. Того самого. А история этой песни такова.

«Осенью 1983 года я работал руководителем оркестра в ресторане «Океан». В перерыве ко мне подошёл парень, лет двадцати пяти, протянул листок и довольно громко спросил: «Вы можете сделать песню на слова, которые я написал в тюрьме?»

Текст с названием «Моя любовь жива» мне очень понравился. Удивился: молодой человек, а такие совершенные стихи! Родилась мелодия. Она как-то быстро ко мне пришла. На следующий день записал ноты, принёс в ресторан, но парень больше не появился. Мы стали часто петь эту песню в ресторане.

До 2008 года я так и думал, что это слова того, незнакомого парня. А в 2008 году выставил свою аранжировку со словами на сайт «миди.ру». Что тут началось! Уже на следующий день получил кучу гневных писем, что это откровенный плагиат песни группы «Синяя птица». Я отправил модератору сайта свой «плюс» (мелодию с моим исполнением), текст, объяснил, что не знаю автора слов, но мелодия моя. Тот прислал мне «плюс» группы ВИА «Синяя птица» (исполнитель Сергей Дроздов) и указал, что слова Игоря Кохановского, музыка Роберта Болотного. Я послушал. Слова те же, но мелодия совершенно другая, и мне она меньше понравилась, нежели моя. Можете сравнить. Набирайте в поисковике: «песня Моя любовь жива». Слушайте Дроздова».

Послушала. Собеседник включил свой вариант. Со смартфона полилась песня с теми же словами, но исполненная иначе.

— Что скажете? — прозвучал вопрос.

Мой ответ:

— Мне тоже ваша мелодия понравилась больше. Медленно и печально звучит у них прощание с любовью: «Твоей любви листва растаяла, как дым». На грустной ноте многократным повторением этих слов заканчивается песня. Но! Песня же называется «Моя любовь жива»! В вашем варианте сделано повторение слов о радостных воспоминаниях: «Снова ягоды рябины своим алым цветом посреди дубрав пустынных мне напомнят лето». И заканчивается песня словами: «Моя любовь жива, как алый цвет рябин». Другой стиль! С изюминкой энергичного ритма.

— Это и есть босса-нова! Медленный вариант. Есть у меня несколько песен про безответную, разбитую любовь в медленном варианте стиля босса-нова. Теперь послушайте быструю мелодию в этом стиле в исполнении оркестра Куинси Джонсона.

— Мне хочется прыгать и смеяться! — воскликнула я, слушая энергичную музыку.

— Прыгайте, смейтесь! Это музыка из фильма «Остин Пауэрс». Набирайте название фильма в поисковике.

Набираю. Высвечивается: Austin Powers — Quincy Jones & His Orchestra — Soul Bossa Nova. Год 1960. Под весёлую быструю музыку на экране прыгают и смеются.

Отмечаю:

— Фильм шестидесятых! Столько времени прошло, а реакция на музыку у меня такая же, как в этом кино.

— Теперь послушайте мою мелодию босса-джаз среднего темпа. Записал лет пятнадцать назад.

Музыка, словно тёплый ветерок, навевает на душу блаженную истому. Замечаю:

— Хочется слушать и слушать.

— Сброшу на почту. Слушайте для поднятия настроения.

— А в каком стиле песня «Моя любовь жива» у «Синей птицы»?

— Медленный бит.

— Переключаемся на бит. Чем он характерен?

— Это самый популярный стиль. Вся попса на нём написана. Тоже бывает медленный, средний, быстрый темп. Разнообразие большое. В музыке доминирует, как правило, чистая гитара, сильный и гармоничный вокал, четкая партия ударных инструментов. Характерна смена барабанов большого и малого. Обычно бит исполняют оркестры в составе четырёх-пяти человек: барабаны, бас, две гитары, клавишный инструмент. Песни в основном имеют запоминающиеся мотивы.

— Что у вас написано в стиле бит?

—  Песня «Не забудь» — медленный бит. Я уже говорил, что в восьмидесятые годы у меня была жажда писать песни. Я покупал в книжном магазине томики стихов, выбирал песенные. Попался томик небольшого размера поэта Мурата Базоева. В предисловии сказано, что автор одессит, по профессии моряк, в душе лирик. Участник Великой Отечественной войны. Из пятидесяти стихов я выбрал два: «Не забудь» и «Память». Вторая песня написана в стиле диско.

— В кроссвордах на вопрос «популярный стиль восьмидесятых», ответ — диско.

— Это яркие мелодии с танцевальными ритмическими оборотами, Размер 4/4 с акцентом на каждую из долей. Пик диско был в конце семидесятых, начале восьмидесятых. В середине восьмидесятых мода на диско закончилась. Я успел написать песен пять.

Собеседник включил смартфон. Прозвучали такие разные по стилю песни на слова Мурата Базоева. Особенно мне понравилась «Память» в стиле диско, где красивые аккорды чеканят слова поэта:

Память! Память!

Стучит в моём сердце память.

Память! Память,

Не гаснет в памяти пламя!

— С песнями на слова Мурата Базоева был такой эпизод. В 1983 году в Севастополь на гастроли приехал Иосиф Кобзон. К тому времени уже набралось около десятка моих песен, которые мы исполняли в ресторане. Зародилась мысль дать Кобзону хотя бы одну-две свои песни, чтобы он исполнил их. Я договорился с администратором филиала Крымской филармонии Григорием Футерманом (мы с ним дружили с 65 года), чтобы он организовал  встречу. Выставил Грише бутылку армянского коньяка. На следующий день он зашёл к нам в ресторан «Океан» на репетицию и сказал, что договорился о встрече с Кобзоном возле гостиницы «Украина» в 15.00 на пятнадцать минут. Я взял с собою переносной магнитофон «Яуза», кассету с песнями, ноты пяти своих песен. Кобзон вышел из гостиницы, Гриша подвел его ко мне. Мы сели на скамейку. Я проиграл по одному куплету свои песни. Кобзон выбрал как раз «Память» и «Не забудь». Я отдал ему кассету с записью и ноты со словами. Он пообещал, что обязательно исполнит и запишет эти песни. Обещанного я ждал не только три года.

— Обижаться на Кобзона не следует. В его репертуаре более трёх тысяч песен. Куда ему новые песни разучивать? Он же был не только артист, а и общественный деятель. Выступал с концертами на всех советских стройках, в Афганистане перед нашим военными. Затем — перед лликвидаторами аварии на Чернобыльской АС. Помню приезд Кобзона с мэром Москвы Юрием Лужковым в девяностые в Севастополь. Слух быстро разлетелся по городу: в Доме офицеров бесплатно концерт Кобзона. Зал — битком. Певец публично отругал Лужкова за плохую акустику зала – московский мэр был инициатором ремонта Дома офицеров и других градостроительных проектов в Севастополе – и предложил подавать заявки на песни. Что просили, то и пел. Два часа!

Восьмидесятые годы оставили в душе собеседника следы некоторых огорчений, но радостных воспоминаний оказалось больше.

— Обе мои песни на слова Мурата Базоева успешно исполнялись на моём творческом вечере «О войне не забывай» в мае 1985 года. Песню «Память» исполнил я, «Не забудь» —  наш бас-гитарист и вокалист Андрей Пинчук.

— Какая лирика встречается чаще?

— Чаще поэты пишут любовную лирику. Таких песен написано мною более пятисот. Для любовной лирики характерен стиль бит. У него большое разнообразие. Всё зависит от ритмики. Есть песня «Милая моя», где и слова, и музыка мои.

Лицо собеседника осветилось той особенной улыбкой, которую рождают лишь радостные воспоминания, и он продолжил:

— В 2005 году поздней осенью, в конце ноября, жена послала меня вечером в магазин за хлебом. Когда я возвращался домой, пошёл редкий снег. Красивые снежинки закружились в торжественном танце, как посланцы других миров. Я залюбовался природной картиной. Крупная многоузорная снежинка упала мне на ладонь. Почему-то подумал вообще о красоте и, в частности, о моей жене. Захотелось подарить ей песню. В голову сами собой пришли слова и мелодия. Я поспешил домой записать и представить песню. Слушайте со

смартфона.

Я твою красоту заберу в седину белых далей,

В сказку синих озёр, в кружева своих розовых снов.

А в душе сохраню призрак светлой и нежной печали,

И оставлю тебе я на память мечту и любовь.

Милая моя, нежная,

Я люблю тебя по-прежнему.

Ты мила мне всегда. Я люблю аромат твой печальный,

Твою светлую грусть, окаймлённую отблеском глаз.

Словно с неба звезда из прозрачных, невидимых далей,

Прилетела ко мне ты в тот поздний и сказочный час.

Милая моя, нежная,

Я люблю тебя по-прежнему.

— Получился ответ на любимую вами песню Юрия Антонова «Двадцать лет спустя». С 1984 года по 2005 как раз прошло двадцать лет!

Собеседник продолжил представлять стили:

— Бит считается предвестником  рока. Тот возник в середине пятидесятых с появлением электрогитары. Рок-музыка имеет большое количество направлений: от лёгких (танцевальный рок-н-ролл) до агрессивных. Например, дэт-метал, получивший своё название от характерного «рычащего» вокала и соответствующей тематики в песнях. Содержание песен в стиле рок варьируется от лёгкого и непринуждённого до мрачного, глубокого, философского. Часто рок-музыка противопоставляется поп-музыке. Истоки рок-музыки лежат в блюзе — 12-тактовой форме и гармоничном сопровождении. Как стиль блюз появился в конце XIX — начале XX веков. Гармоний блюзов тоже много. Если нежно, то лирический блюз. А исток  блюза — спиричуэлс (духовные песни афроамериканцев). С появлением электроинструментов возник гибридный музыкальный стиль — блюз-рок, где основу составляют электрогитара, бас-гитара и ударная установка.

— Ваше отношение к року?

— Я с роком не дружу, а блюз фигурирует в моих работах. Есть несколько инструментальных пьес. Ещё студентом в 1967 году я написал «Осенний блюз» как инструментальную джазовую пьесу. В 2004 году в каком-то сборнике (не помню фамилию автора) встретил стихи, которые ритмически совпали с мелодией. Спел. Послушайте!

Я послушала «Осенний блюз» и четыре  джазовые инструментальные пьесы собеседника.

— Понравилось всё. Особенно пьеса «Мечты».

— С «Мечтами» была история. Еду в маршрутке, вдруг в голове возникла мелодия. Кто-то отвлёк. Всё пропало. Спустя месяца два она опять заиграла в голове. И снова отвлекли. И только спустя год, когда в третий раз мною овладел этот «сумрак восторга», удалось добежать до дома, схватить нотный листок и записать мелодию.

— Такая завораживающая музыка должна звучать в парках!

— Она звучала. Работая в ресторанах, первое отделение мы играли облегчённые вещи. Полуджазовые. Блюзы не умерли и сейчас.

— А традиционные фокстроты, танго, вальсы? — поинтересовалась я.

— Вальсы тоже разнообразные: быстрые, средние, медленные. Я написал в восьмидесятые штук тридцать вальсов. Потом они как-то отошли. Счёт 3/4 заменил более выразительный счёт рок-баллады 6/8 (три слабых звука, сильный, два слабых). Это уже знакомая песня «Вечер в Севастополе». Но в наши дни к юбилейному вечеру капитана 1-го ранга Бориса Салагаева я написал на его слова «Ветеранский вальс» в классической форме.

Разверни, ветеран, свои гордые плечи,

И надень ордена, и пригладь седину.

Пусть проходят года, но останутся встречи.

И поднимем бокалы за нашу судьбу!

— Есть и свободный стиль, — продолжил Дёмин. — Это романс. Здесь главное — текст. Музыка поддерживает слова. В прошлом романс исполнялся как самовыражение. С импровизацией. У певицы Нани Брегвадзе пианистка выполняла импровизации. Когда по просьбе заказчика из Канады я ритмически переделывал её репертуар, оставляя мелодию, то эта работа оказалась чрезвычайно сложной. Современная форма романса исполняется без импровизации, как замедленный вальс или бит. У меня написано около сорока романсов. Это «Мне бы знать» на слова Татьяны Штерн, «Ноябрь», «Осенние розы» на слова Калерии Макшановой и другие.

— Ещё есть марши, гимны. Там что за стили?

— Известный композитор Исаак Дунаевский считал, что существует только два стиля: вальс и марш. Всё остальное — производные. Разновидности. Маршей я написал сто пятьдесят. Эта оркестровая музыка мне нравилась с детства. В послевоенное время было много духовых оркестров. Они играли на улицах. Мы, мальчишки, пристраивались и гордо вышагивали рядом с музыкантами. Я часто замечал маршевое звучание у меня в голове. Слышал мелодии, которые не исполняли оркестры! Но ничего не записывал, и они быстро исчезали.

— Марш называют то жанром, то стилем.

— Эти понятия взаимосвязаны. Функции разные. Жанр отвечает на вопрос «что?», стиль — на вопрос «как?». В песенной классике всё разделили по жанрам: марш, вальс, фокстрот, рок-баллада, баллада, полька. А после внедрения джаза и рока музыканты стали называть это стилями и добавили ещё к стилям блюз, свинг, рок и так далее. В понятие стиль входят и ритм, и музыка. Лучше сказать, что стили — это сочетание ритмических рисунков вкупе с сочетанием различных музыкальных звуков. Ритм может быть пунктирный и триольный. В пунктирном ритме (это хорошо известная песня про весёлый ветер Исаака Дунаевского) чередуются ноты: восьмая с точкой и шестнадцатая. У меня — песня «Первоклассникам» на слова Татьяны Штерн.

Музыкант подошёл к инструменту, послушные его рукам клавиши заговорили пунктирной мелодией, под которую он пропел:

Звенит звонок! Открыла школа двери.

Встречает новичков своих опять.

И голоса, подобны нежной трели,

Не может здесь никто перекричать.

— В триольном ритме первая нота длиннее второй. Она объединяет в себе две из триоли. Идут импровизации ритмическая и мелодическая (проиграл на инструменте). На триольной основе написаны марши. Например, «Мой любимый Севастополь» (слова мои):

Сквозь огни, дым пожарищ ты прошёл,

Но не был сломлен никогда, мой славный город.

И, как птица Феникс, ты с небес сошёл

И остался независимым и гордым.

Также написаны марши: «Тридцать пятая батарея» (слова Валерия Вовка, музыка моя совместно с Вовком), «Бессмертный полк» (музыка Вовка, аранжировка и бэк вокал мои) и ещё несколько. В маршах размеры бывают 2/4, 4/4, 8/4.

— Работа с Валерием Вовком — особая страница вашего творчества. Он рассказывает об этом так:

«Осенью 2016 года я совместно с Вячеславом Примаковым, написал стихи «Гавань русских кораблей». Положил на них музыку. Получилась песня патриотической направленности. Мне нужна была аранжировка. В городе много музыкантов – я позвонил одному из них. В ответ услышал, что аранжировку к тому, что я написал, может сделать только Вячеслав Дёмин.

Получил номер его телефона. Созвонились. Отправил Дёмину на почту текст и мелодию, которую наиграл на гитаре. Уже через сутки Слава набрал меня и сказал, что слова к патриотической песне очень хорошие, а мелодия не очень. Что он напишет свою и сделает аранжировку. Песня в итоге получилась сильная.

Показал песню композитору Якову Машарскому. Тот дал короткое резюме: «Песня воспевает город Севастополь и его жителей. Передает героический дух различных эпох. Несет сохранение, популяризацию отечественной культуры в развитии межрегиональных культурных связей, имеющих большое значение для всего российского общества. Станет достойным вкладом в героико-патриотическом и духовно-нравственном воспитании подрастающего поколения». Рекомендовал найти хорошего исполнителя в столице.

С такой характеристикой песни я отправился в Москву. Там меня познакомили с солистом Академического ансамбля песни и пляски войск национальной гвардии России народным артистом РФ Владимиром Романовым. Позже были сделаны сведение и мастеринг к песне, добавили еще несколько музыкальных инструментов и сделали запись вокального исполнения Романова. Видные музыканты, проработавшие более пятидесяти лет, дали  высокую оценку аранжировке Вячеслава Дёмина. Премьера песни состоялась в Севастополе на площади Нахимова в День России 12 июня 2017 года.

Песня «Гавань русских кораблей» стала лауреатом Международного фестиваля-конкурса патриотической песни «Красная гвоздика — 2017». На торжественном гала-концерте фестиваля она звучала финальным номером в исполнении Владимира Романова. Была тепло встречена аплодисментами и подняла зал.

Вячеслав Дёмин, с которым меня связывает тесная дружба и работа, вносит огромный вклад в культуру города. Вот небольшой перечень песен, где он одновременно выступает и как автор музыки, но, зачастую, больше как аранжировщик, так как я сам пишу мелодии: «35-я батарея», «Парк Патриот», «Площадь Нахимова», «Бессмертный полк», «Большой войны последним ветеранам», «Письмо солдата сыну», «Пост №1». А это только песни патриотической направленности. Написаны гимны учебным заведениям, предприятиям и фестивалям, а также песни для детских коллективов: «Мы строим мост», «Золотая балка», «Мы учимся, чтобы лучше жить», «Колледж», «Школа – Пчёлка №19», «Котёнок», «Песня о Ноэле», «Песня о дружбе», «Футбол-2018», «Храм Солнца».

— Что вы добавите? — обратилась я к Дёмину.

— Именно такими песнями должен звучать наш город.

— У вас выработался свой почерк. В чём ваша фишка?

— Свои гармонические ходы. Свой выбор звуков. В маршах — трубы, тромбоны, бас-туба, валторны, кларнеты, флейта. В лирике — клавишные, саксофон. И ещё в мои песни вложена моя душа.

Дёмин строит музыку по законам красоты. Вкладывая душу, делает её одухотворённой. Сосредотачивает внимание на музыкальной теме и, меняя тона, показывает её в разном освещении, до конца исчерпывая все выразительные возможности. В его музыке нашли отражение и насыщенная духом борьбы любовь к Отчизне, и задушевная любовная лирика, и живая природа. Прозвучали напевы народных песен. Для его мелодий характерна любовь и чуткость к поэзии. Умение передать в музыке не только общее настроение стихотворения, но и своеобразие стиля поэта, его интонацию, выражающую чувства и наполняющую слова.

2.8. Музыка как судьба

Заключительная беседа с Дёминым состоялась в ясный весенний день. Лучи послеобеденного солнца, косо падая на стены, золотили их, создавая особый уют, располагающий к доверию. Заранее обговорены интересующие меня темы, но накопилось много вопросов, и они требовали разрешения.

— Вы верите в судьбу? — начала я беседу.

— А как тут не верить?  — признался собеседник, глядя смеющимися глазами. — Музыка победила!

— Есть у вас песни про судьбу?

— Я написал и исполнил песню «Благодарю судьбу» на слова Николая Бурякова. Она и про меня тоже:

Благодарю судьбу, что подарила

Мне Севастополь, море и зарю.

Что горечью и мёдом напоила.

Благодарю за всё. Благодарю…

— Сколько песен написали о Севастополе?

— Сорок пять.

— Любимое место в городе?

— У фонтана на Приморском бульваре.

— Выше отношение к морю?

— Море для меня — вторая душа. В детстве, особенно летом, я пропадал у моря. Играли в казаков-разбойников, ловили рыбу, ходили на вельботе. Без моря представить жизнь не мог. У моря есть простор для глаз. Это помогает свободно мыслить. Воздух, небо, море! Не устаёшь смотреть на роскошное сияние красок! В Севастополе рыбу уже не ловил, но нырял за рапанами, за мидиями, плавал. Много ходил на катерах, на теплоходах. Мне повезло всю жизнь прожить возле моря!

— Вы везунчик?

— Бывает.

— Есть пример из детства?

— Есть! В 1953 году (мне было тогда пять лет) в Петропавловск-Камчатский приехали на гастроли Тарапунька и Штепсель. Помните таких актёров?

— Помню. Тарапунька — высокий, худой, Штепсель — небольшого роста, коренастый. Их юмор строился на удачном сочетании русского и украинского языков. Они имели огромный успех у публики.

— У нас артисты выступали в областном драмтеатре на Театральной площади у подножия Никольской сопки (в народе — Сопка любви). После утренней репетиции они вышли из театра прогуляться по площади, и за ними увязалась ватага мальчишек, в числе которых был и я. К моему изумлению, Тарапунька поднял меня на руках и посадил себе на плечи. Я был такой гордый, такой счастливый! Он выбрал именно меня! Артист шёл, неся меня на плечах, а остальные пацаны бежали за нами и кричали: «И меня, и меня!» Это продолжалось, наверное, с минуту, а до сих пор не стёрлось из памяти.

— Жизнь, как известно, — бесконечная череда мгновений, когда нужно делать свой выбор. Выбирать приходится между своей целью и собственными представлениями о том, что хорошо, что плохо. И никто не скажет, какой выбор правильный. А если выбрана цель, то принимай себя, принимай свой выбор. Была у вас попытка в юности определить цель и повернуть к ней?

— Была. Я хотел после школы поступить в Хабаровское музыкальное училище. Поделился своим желанием с матерью. В ста километрах от Хабаровска жила моя бабушка по материнской линии. Я мог бы навещать её. Мама меня поддержала. Вышли на отца, но тот твёрдо решил, что мне надо учиться на инженера. Музыка — в свободное от работы время.

— Вам пришлось совмещать техническую специальность и музыкальное призвание. В истории есть примеры, когда увлекала не только музыка. Александр Бородин (1833 -1887) — химик и композитор, новатор в оркестровой музыке, создатель богатырских симфоний, оперы «Князь Игорь». Музыка мешала его серьёзной научной работе, а наука не дала возможность закончить оперу, над которой он работал более восемнадцати лет. Но это случай, когда оба занятия были призванием Бородина. Примеры из нашего времени. Композитор, певец Сергей Коржуков (1959-1994) после медучилища два года отработал на скорой помощи и ушел в музыку. За короткую жизнь создал несколько десятков песен (группа «Лесоповал»).

— Он мне очень нравился. Писал от души.

— Александр Розенбаум. Медицина у него не призвание, а семейная традиция. Музыка «взяла верх». Врач скорой помощи уже в возрасте за тридцать сделал выбор в пользу музыки.

— Я сделал выбор в пользу музыки в двадцать пять!

— Кто оказал влияние на ваш выбор?

— Известные музыканты. В числе самых любимых Гленн Миллер, Джордж Гершвин, из отечественных — Анатолий Днепров, Александра Пахмутова, Арно Бабаджанян, ну и, конечно, Юрий Антонов, Вячеслав Добрынин. Вообще-то, ещё Давид Тухманов, Максим Дунаевский.

— Выбирайте одного.

— Юрий Антонов. Очень профессиональный музыкант-исполнитель. О качестве его песен говорит всенародная популярность. В конце семидесятых, начале восьмидесятых с десяток его песен считались самыми лучшими в СССР. Я думаю, что он один из немногих музыкантов и композиторов, которые «живут под Богом». Он обладает каким-то секретом создания простых и запоминающихся мелодий, ни на что не похожих. Вроде просто, ан, нет.

Пытался сочинять под него, но не тут-то было. О влиянии на меня можно сказать так: я ему завидовал. Его песням. Его популярности.

Мой глубокий вздох выказал несогласие. Я помотала головой, чтобы развеять путаницу кружащихся мыслей, и уверенно заявила:

— Нет! У вас появилось глубокое, сильное желание добиться успеха в музыке не потому, что вы завидовали, и не для того, чтобы другие завидовали вам, а затем, чтобы начать свое осознанное восхождение! Вы прислушались к себе! Выбрали свою дорогу к цели! Так?

– Так.

– Внутренняя борьба с нешуточным противостоянием сомнений и страхов не смогла вам помешать. Вы прикладывали искреннее духовное усилие, чтобы достичь того уровня, на котором человек перестает искать и начинает создавать. В тридцатилетнем возрасте стали победителем музыкального конкурса. Один успех — это, может быть, ещё не успех, а счастливая случайность. Второй ваш успех на конкурсе в тридцать пять лет тоже можно посчитать удачей, но третий, творческий вечер «О войне не забывай», — настоящая, заслуженная победа, после которой уже нет пути назад! Согласны?

— Согласен! — подтвердил Дёмин, поднимая на меня улыбающиеся глаза, метнув искру удовольствия.

— Мерой ритма и мелодичностью вам удалось пленить сердца людей. Пением усилить магию звука, в которой праздничнее засверкала жизнь, насыщая чувства, заставляя задуматься, что-то простить.

На лице собеседника светилась задумчивая улыбка. Искренняя и скромная.

— Ваш секрет успеха?

— Настойчивость, упорство, вера.

— Что было сложным в начале пути?

— Для песен нужны слова. Пытался сам сочинять тексты. Понял, что особым поэтическим даром не наделён. Искал песенные стихи. Потом в моей жизни появились хорошие поэты.

— Любимые ваши поэты?

— Отец собрал богатую библиотеку. В доме была стенка книг. Четыре больших стеллажа с собраниями сочинений классиков. Я читал много. Любимые поэты (они же и прозаики) Пушкин и Лермонтов.

— Почему не писали музыку на их стихи?

Он помедлил с ответом.

— На стихи классиков много написано музыкантами классиками. Я был начинающим  песенником, искал современных поэтов.

— Вы получаете удовольствие от создания песен?

— В начале творческого пути я ощущал кайф уже от представления, как будет звучать моя песня. Ожидание, Нетерпение. Весело. Это жизнь! Со временем стал работать гораздо спокойнее. Сейчас большее удовольствие получаю от создания песен лирического характера. Особенно на бытовую тему.

— Например.

— Песня «Поезда» на слова Владислава Волгина нравится по мелодии, по характеру. Звуки музыки отражают и обстановку, и состояние души.

Качается вагон, качается,

Не может добрый отдохнуть.

А рельсы, рельсы не кончаются,

И долгим, долгим будет путь.

Встречают люди и прощаются,

Уедут вдаль куда-нибудь

Но скоро к милым возвращаются,

Нельзя надежду обмануть.

Поезда, поезда,

Стук колес, стук колес,

Там всегда, там всегда

Радость встреч, горечь слез.

Поезда, поезда,

Мерный стук, мерный стук,

Там всегда, там всегда

Радость встреч, боль разлук.

— Опишите свою жизнь тремя словами.

— Деятельная, разнообразная, приятная. Скучно жить без дела! — прозвучало у него искренне.

— Ваше главное запретное удовольствие?

— Любовь к сладкому, вкусному.

— Какой самый безумный поступок вы совершили? С какой целью?

— Поход с друзьями по льду Авачинского залива в зимние школьные каникулы. Цель  —  принести семье вкусный хлеб. Мне тогда было двенадцать лет, моим друзьям, братьям, четырнадцать и одиннадцать.

Далее последовал рассказ:

«Авачинский залив имеет внешнюю океанскую часть и внутреннюю — Авачинскую бухту. В посёлке на противоположной стороне бухты выпекали очень вкусный хлеб. Большими, двух килограммовыми буханками. Пройти надо было с десяток километров. По дальневосточным меркам — ничто! Мы отпросились у родителей с ночёвкой, взяли снаряжение (палатку, продукты, спиртовку, спички) и отправились за хлебом, но не берегом, а напрямую, по льду. Не учли, что в январе в три часа уже темнеет. Пришлось переночевать в палатке. Утром проснулись — впереди трещина. Метра полтора шириной. Не перепрыгнуть! Пошли вдоль трещины. Километра два прошли, а она всё шире и шире. Вернулись. Куда идти? В западне! Младший начал рыдать. Бегали до темноты. Искали проход. Заночевали.

Утром увидели, что мы на небольшой льдине (метров пятьдесят), и несёт нас в океан. Замёрзшие, голодные, испуганные рыдали все. Спас нас вертолёт. Отец тогда работал старшим инженером лесного хозяйства с функцией инспектора. В хозяйстве был вертолёт. В обещанный день мы не вернулись. Отец организовал поиск. Нашли нас километрах в пяти от бухты».

— Порка была?

— Ещё какая!

— Вы чувствительный человек?

— Да.

— Чем отличается мальчик от мужчины?

— Мальчику можно несерьёзно смотреть на многие вещи. Мужчина себе этого позволить не может.

— Какие советы вы бы дали себе семнадцатилетнему, вступающему в жизнь?

— Радуйся жизни, не слишком драматизируй неудачи. Верь в себя! Наберись терпения и работай! Никогда не сдавайся! Не пей лишнего!

Я рассмеялась:

— Вспомнила анекдот. Вкус у водки один и тот же, а приключения разные.

— Точно!

— Как, по-вашему, надо относиться к работе?

— Быть сосредоточенным. Радоваться, если работы много, и ты её любишь, находишь интересной.

— У вас звучное имя — Вячеслав. Вы стремились к Славе? Делали выбор в пользу популярности?

— Стремление к лидерству у меня есть, но это не стремление к превосходству. Скорее это тяга к состязанию, где всё честно, справедливо, по правилам.

— Когда вас впервые выбрали руководителем оркестра, какова была ваша реакция?

— Подумал, что я достоин, что у меня есть чёткое представление, каким должен быть руководитель оркестра. Согласился не раздумывая.

— Главный источник ваших жизненных сил?

— Работа, увлечённость, любопытство. Без этих трёх составляющих ничего не сделаешь.

— Что вам больше всего удаётся?

— В музыке — медленные лирические песни.

— Любимые воспоминания, связанные с работой?

— Период работы в оркестре ресторана «Баркентина» (1982-1983 годы). Собрался дружный талантливый коллектив. Рождалась музыка! Работа увлекала, захватывала!

— У вас есть привычка, которой можно гордиться?

— Доводить дело до конца.

— Где любите отдыхать?

— Отдыхаю редко. Предпочитаю природу.

— Как снимаете усталость?

— Глубоким дыханием, упражнениями. Отжимаюсь.

— Коллекционируете что-нибудь?

— В детстве коллекционировал марки. Когда стал заниматься музыкой, собирал бутылки. Наполняя их водой, подбирал объемы для нужного звучания. Играл мелодии на бутылках.

Последовал рассказ об интересном эпизоде из детства:

«Было это в 1962 году. В конце февраля отец дал мне задание: приготовить к сдаче накопившиеся бутылки. Их собралось около сотни, все в снегу. Я перенес бутылки в хату. Когда снег растаял, стал мыть их внутри ёршиком. Вдруг случайно задел металлической ручкой ёршика одну из бутылок. Раздался мягкий, очень приятный музыкальный звук. И тут меня осенило! Я выбрал двадцать четыре одинаковые бутылки, отрегулировал в них уровень воды, чтобы звуки соответствовали нотам от ДО малой октавы до ДО второй октавы. Звучание проверял аккордеоном, играя по бутылкам чайными ложечками. Сделал конструкцию для развешивания бутылок соответственно звукоряду на аккордеоне. Потом пристроил к конструкции колёсики от коня и прибил доски, чтобы, нажимая на них грудью, можно было передвигать конструкцию.

Собрал небольшой оркестрик из контрабаса, малого барабана, кларнета, двух акустических гитар, а также пустого стирального бака (вместо большого барабана) и двух крышек от бака (музыкальные тарелки). Пригласил ребят. Мы несколько дней репетировали музыкальную программу, желая сделать сюрприз для девочек и учительниц нашей школы на вечере, посвященном женскому дню 8 марта.

На сцене выстроились в таком порядке: впереди шёл я, толкая конструкцию с бутылками, за мной шли ребята с баком, с крышками от бака. За ними — две гитары по бокам, а посередине контрабас. Замыкал всё кларнет. Мы исполнили несколько мелодий: «Светит месяц», «Во саду ли, в огороде», «Цыпленок жареный», «Коробейники». Когда исполняли «Цыпленок жареный», на ходу надели поварские колпаки и белые курточки. Было очень весело, все смеялись от души. Концерт прошел на ура!»

— Ещё одно подтверждение: где Дёмин, там интересно, там весело!

Посмеялись.

— Затем я стал собирать песни. Сейчас имею богатую коллекцию любимых исполнителей. Советских и зарубежных.

— Ваш любимый аксессуар?

— Смартфон. В нём вся моя жизнь.

— Что считаете лучшим подарком?

— То, что надолго! С чем не хочется расставаться.

Предлагаю провести тест на цвет жизни. Показываю набор цветных картинок.

— Что тянет к себе?

— Зелёный.

Читаю результат:

— Хорошо! Это цвет надежды и свободы. В душе таких людей появляются сомнения, и они регулярно доказывают себе, что способны на многое. Любители зелёного цвета добры и зачастую готовы броситься на помощь тому, кто в ней нуждается. Предпочитающие зелёный цвет очень не любят, когда ими пытаются командовать.

— Верно.

— Что вас делает особенным?

— Бог наградил меня талантом, упорством, любовью к работе.

— Охарактеризуйте себя тремя словами.

— Добрый, талантливый, трудолюбивый.

— Вы счастливы?

— Добрые воспоминания в пенсионном возрасте — уже счастье. У меня их достаточно. Счастье, если дети оказались хорошими людьми. У меня хорошие сыновья. Есть внуки, правнучка. Я не получил высоких званий и наград, но занимался и занимаюсь любимым делом. Когда авторы, с которыми работаю, благодарят словами: «Спасибище! Великолепно! Отлично!», это делает меня счастливым.

— Как надо воспитывать детей, чтобы они выросли хорошими людьми?

— Их надо любить! Но держать в строгости, используя и кнут, и пряник. Нужно приучать ребёнка, чтобы с детства у него была мечта. Мечтаешь — значит, есть цель, и к ней надо потихонечку добираться.

— У вас есть мечта?

— Есть. Сохранить накопленный музыкальный потенциал. Тысячи песен! Хотя бы полсотни клавиров издать в «Музыкальном альбоме».

— На вашем юбилейном вечере в 2017 году Екатерина Ивановна Терентьева высказала мысль о необходимости создания в Севастополе Музыкального центра.

— У нас, музыкантов города, была попытка создания такого центра в 1978 году. Каждый откладывал ежедневно определённую сумму. Собрали в итоге десять тысяч рублей. У дирекции треста столовых и ресторанов выбили захламленный подвал. Мусора вывезли пятнадцать полуторок. Привели в порядок помещение, собрали инструменты, закупили оборудование. Центр просуществовал аж три месяца! Оказалось, что помещение принадлежит городу и его следует освободить. Юристы ничем не смогли нам помочь. Без заинтересованных спонсоров создать музыкальный центр невозможно. Нужны помещение, аппаратура и средства на его содержание.

Вздохнув, собеседник продолжил:

— Есть у меня ещё мечта встретиться с одноклассницами (из мужчин в живых я остался один). Мы постоянно общаемся, основные свои песни я им посылаю, но встреча — это совсем другое. Посмотреть хочется на места детства, с которыми связаны яркие, радостные воспоминания беззаботного времени. Многое там изменилось. Несбыточность этой мечты из-за огромного расстояния между Крымом и Камчаткой и дороговизны авиабилетов. Так, что это не мечта, а скорее — желание.

— Можно сделать попытку: купить лотерейный билет и выиграть.

— Я еще ни разу не выигрывал. Правда, последний раз играл еще при СССР.

— Ваш выигрыш ещё впереди.

— Хотелось бы верить, — усмехнулся он самому себе немного мечтательно.

— Вы не только музыкант, но ещё и вокалист со своим голосовым диапазоном, своей манерой исполнения. Можете поднять зал патриотикой и растрогать слушателей до слёз лирикой.

— Я не считаю себя профессиональным вокалистом. Никогда и нигде не учился петь. Пою интуитивно. Есть такое понятие «вокальный клоун» — работает в различных жанрах, поёт разными, непохожими голосами. Это и про меня. Мой голос как бы сам настраивается в зависимости от слов и характера песни. Как-то это само собой получается.

— Композитор Яков Машарский вспоминает:

«Моя песня «Напиши мне письмо в океан», исполненная Вячеславом, меня, да и не только меня, просто потрясла. Позже её исполняли и другие солисты, даже в сопровождении духового оркестра, для которого я сделал оркестровку, но в исполнении Дёмина она принималась лучше».

«Было такое дело, — дополнил Дёмин. — Летом 1976 года я сделал аранжировку песни «Напиши мне письмо в океан» (Яков Машарский, Борис Эскин). Довольный результатом композитор договорился, что песня будет записана и исполнена в радиопередаче «Для тех, кто в море».

Для записи в Севастополь прибыла из Ленинграда спецмашина с аппаратурой, стала со стороны Артбухты. Через окна протянули кабели в зал ресторана «Севастополь». Песню записали в моём исполнении в сопровождении руководимого мною оркестра.

Спустя некоторое время Машарский радостно сообщил мне, что за этой, понравившейся песней к нему пришёл человек, который, находясь в рейсе, оказался свидетелем такой сцены. По радио транслировалась передача «Для тех, кто в море». Когда объявили песню «Напиши мне письмо в океан», все прильнули к радиоточке. Слушали со слезами на глазах. Капитан жаловался, что на пять минут были прерваны все работы на судне».

— В шестидесятые годы мир был покорён рок группой «Битлз». Ваше отношение к ним? Отношение к певцу Фредди Меркьюри?

— В шестидесятые я увлекался джазом. Что такое «Битлз», понял в восьмидесятые, когда нам, как исполнителям, начали интенсивно заказывать лучшие песни из их репертуара. Сейчас я понимаю, что это была группа, которая подняла лирический рок на новую ступеньку. Насчёт Фредди Меркьюри. Я никогда не сомневался, что он лучший в роке, так же, как лучший в мировой эстраде Том Джонс. В советской эстраде Муслим Магомаев — лучший баритон, Валерий Ободзинский — лучший тенор. С этими певцами мне посчастливилось встретиться, пообщаться.

— Ваша оценка жизни?

— Жизнь вечно меняется. Она разнообразна, беспокойна, прекрасна. Когда я играю, я переношусь в другой мир, особый, восхитительный!

— Считается, что главное в жизни — любовь. Влюблённость — лучшее состояние человека, тропинка к тайне, которую предстоит открыть. Это волшебные моменты жизни, когда человек перестает быть просто человеком. Он парит над землёй, слышит музыку оркестра в душе. И неважно, в кого или во что он влюблён — в женщину, в работу, в мир или в жизнь. Вы влюблялись?

Блаженная улыбка озарила лицо собеседника, улыбка радости:

— Я в Музыку с детства влюблён!

Галина Николаевна ДЕЙНЕГА

Живет в Севастополе. Член Российского союза писателей, Регионального Союза писателей республики Крым, Севастопольского литературного объединения. Кандидат Интернационального союза писателей. Магистр Фонда «Великий странник молодым» на Международном литературном портале «Проза.ру». Печаталась в 49 альманахах (Москва, Одесса, Рязань, Симферополь, Севастополь, 2008-2021). Автор восьми книг. Финалист, дипломант, призёр Международных (Москва, 2008, 2019; Одесса, 2011; Евпатория, 2018; Алушта, 2020), Всероссийского (Москва, 2016), городских конкурсов (Севастополь, 2012, 2017-2021). Награждена Почётным знаком призёра от Министерства обороны РФ (Москва, 2016), медалью «Георгиевская лента 250 лет» от РСП (Москва, 2020).