1-й птих

Ну, ща я им врублю.

Вдох.

Вдох.

Вдоххх…   …аххх!

Окна. Карты.  Окна-карты.

Долой мягкое техно и клубный транс!

Хватит виолончелями измываться над слушателями!

Голова пик вытягивается.

Город - глазастый, голый, гонит, гонит…

Наверх! Над горизонтом!

Разряды… Где-то гроза…

Молния… молния! Аххх!

Ту-    Ерзает железо...

(прилило!)  Ужас! Ужас!

го-     Резкий плёв

громмм!  Лю-лю... Дамм!

                              Клавиши скелета

                              Бильярдные шары по

                              железному полу

Р-рамм

По сладенькому

Рррраммм

По петюкающему

Ррымм

Да! Это мы!

Си-бемоль летит длинной насмешкой,

                                                         завернулось петлёй,

                                                                                         упало...

Бьётся и умирает...

                                           Это вам не «Во саду ли в огороде»!

Всандалил. Всандалил.

Всандалил.

                                                                         И не пошлый гранж!

В рожу пошлую, в самодовольное мурло, по юрким мыслишкам                                                                                                    (скользкень...),

                                                                           по ленивым чувствам

                                                                                                    (...кие).

Молнией звука...

А-а!

Зашевелилось. Ага!

Плюнуть...

Си-диез.

Плюнуть им!..

Не вижу,

не вижу...

Я – солнце! Я – ветер! Огрызок слова!..

Кварта.

Это моё.

Здесь, на ней, я умру...

          2-й птих

         Посмотрим, что там, в ящике,  сегодня. Кто нам покривляется.

         Ну, разукрасился, петух. Гитарку свою держит, будто обессилел. Отчего обессилел-то, петух?

         Струну дернет - и страдает...

         Корчится, голубчик, глаза жмурит и зубы оскалил... Вот-вот коньки отбросит… Показывает, что тяжело ему, что гибнет от творческого напряга. А песенка-то так себе... шум один.

         Вот умора была бы, если б каменщик, например, кирпич возьмет – и душа навыворот, с надрывом на раствор его – хлоп: смотрите, мол, ребята, во как работаю!.. Или халдей в ресторане свои залапанные рюмашки расставлять будет с ужимками, как этот чумрик.

         Это ж умаешься, какая жизнь будет.

         М-да...

         Хотя: когда на даче газ тянули, похожая  история была, трудяги такие страдания на лице играли! А уж если подойдут воды попить – так всё будто отдышаться не могут, хотя видно их насквозь.

         Театр!

         И этого тоже видно.

         Привычно очень страдает.

         Ну, пускай.

         Если положено, страдай.

         Я посмотрю. Это ведь ради меня они все... так вот. Разве не ради меня Сальвадор Дали усы отрастил гвоздями, загнул их вверх, глаза выпучил, да так и сфотографировался? И Пушкин ради меня кропал, и Булгаков говорящих котов и голых девок выдумывал. А теперь мне прежнее надоело. Хочется свеженького, с перцем. Карма вечная – у-ух! Изида с чертями – у-ух! Психопаты всякие... Забирает!

         А прежние мне хоть и нравились, но глаза пока-алывали: интеллигенты, культура, композитор Гуно, Петр Ильич, охи-вздохи... Теперь я сам с культурой и – Булгакова сюда, рядом. На полочку.

         И этот – как клоун скачет...

         Я приемлю. За мои денежки скачет. Я деньги плачу. Ведь кто идет в эти художники?.. в музыканты?..

         Ни-щи-е идут.

         А деньжищи какие потом огребают?!

         Пусть изгаляется.

         Только чтоб таланта не корчил. Талант – это который в гробу. А какой может быть талант, который на твоих глазах носом дергает на сцене? Нет, дудки. Талант – это как картина должен быть... на стенке висеть... Так-то, петух.

          3-й птих

         Видал я таких ребят, их сейчас много развелось.

         И это уже было… ах, всё уже было. Все их ужимки знаю. Устал я, хуже, чем Екклесиаст, устал искать что-то новое… Назовем по-другому – станет новое.

         Кто это у нас тут перфомирует?

         Ну хоть не фирменная попса, слава богу.

         Не рэйвер в кислотной майке, не гранж-апофигист немодный, не рэппер в спущенных штанах… Депешист, что ли, бритый?.. Запишем: крутой музыкальный драйв поддерживается рвуще-рычащей транссекцией и агрессивным вокалом…

М-да... Обычный старый добрый панк, замешанный на собственных извращениях. Раньше было модным слушать под водочку, как всем нам хреново жить. А теперь модно хвастаться, какой ты несчастный подонок.

         Значит, запишем: выплеснул в толпу интимность жизни.

         Главное – не вылезать с рассуждениями о музыкальном вкусе, это сейчас ух как не модно. А что такое, собственно, музыкальный вкус? Музыкальный вкус формирует сосед сверху…

         Запишем: шершавые гитары… хор воющих голодных котов плюс усиленная ритм-секция… Нет, это уже было… А что если… м-м-м… психо… делический, вот! Запишем: выдает на-гора психоделический стеб не хуже Эдварда Ка-Спела…

         Хорошо написал. Заметно.

         Как условно это всё, ах, как условно!

А когда в опере певица поет, что умирает, и при этом явно заботится, чтобы чисто взять верхнюю соль, это не условности, по-вашему?! И аплодируют ей не потому, что умирает, а потому что все-таки взяла соль, чертовка!..

Но этот, конечно, не тянет…

Запишем:

Построение композиции классическое: запев, припев, гитарное соло, бесконечное повторение ключевой фразы. Минималистски-примитивная гитара... Однако однообразия не возникает – все свежо, быстро, по-театральному достоверно. Музыкант твердо знает, как разогреть публику. Возникает один-единственный вопрос: а где, собственно, эволюция?

Дмитрий СТРЕШНЕВ

Живет в Москве. Писатель, музыкант, свободный художник. «Я – между комиксом и суффиксом, я не умею прясть и ткать слишком долго и ровно. Я хочу быть  литературным приключением, а не ощущением». По образованию востоковед, долгое время работал журналистом в арабских странах. Семь лет возглавлял дирекцию программ арабского вещания телеканала RT. Публиковался в литературных журналах «Литературная учеба», «Мы», «Воскресение». Кроме рассказов, написал 10 романов и сборник сказок. Автор первых русскоязычных путеводителей по Сирии и Ливану (совместно с Сергеем Медведко), Оману и Дубаю. Пишет песни с 1972 года, звучавшие на радиостанциях «Молодежный канал» и «Маяк», в передаче «После полуночи», в программах В.Татарского и В. Большедворского и т.д. Лауреат премии московского бард-театра «Третье ухо», участник «Рок-кабаре» Дидурова. Несколько песен Д. Стрешнева на свои слова исполнил итальянский  певец Ренато Монти.