Семейство за правым столиком было шумным. По большей части из-за мальчишки, который безостановочно чего-то требовал. Лысеющий папаша сидел с невозмутимым видом, притворяясь, что не имеет к этому визгливому сорванцу никакого отношения, а мать дергала сына за одежду, вполголоса невнятно бубнила какие-то нотации и бросала осторожные взгляды по сторонам. В другое время этот шум заставил бы Сирфа нервничать, но сегодня, после выхода из добровольного полугодичного заточения, он с радостью впитывал в себя любые образы и звуки.

В принципе он не шибко любил людей, и практически весь срок пребывания на безлюдной Ойе дался ему в радость. Лишь под конец стало хотеться странного. Например, выпить крохотную чашечку крепчайшего нота. И чем меньше оставалось дней до окончания контракта, тем это желание становилось плотнее. И вот – гонорар получен, и устаревшая модель Т-порта в мгновение перекинула его на старушку Вею. Точка выхода оказалась на Клее, далековато от старого города, но Сирф любил эти впитавшие историю улочки, и добраться пешком до угла Швеера и Людовски даже с его больными ногами было не трудом, а удовольствием. Единственное, чего он боялся, что старина Крал после очередной уплаты налогов плюнет на все, закроет свою любимую нотерию и умотает на челноке к ближайшему пансионату – радовать низкорослых эйтян древними байками и быстрыми тостами.

Нотерия была на месте. Надпись «Лишнее До», как и прежде, слабо светилась, и даже отвалившаяся когда-то буква «е» хитро подмаргивала – газ истекал сквозь микротрещины в атмосферу. Из новомодного были только нано-лазеры над фасадом, на подлете отстреливающие всяческую насекомую гадость. Сирф несколько минут поразглядывал уютный зальчик сквозь витрину, дожидаясь, пока освободится «его» столик: менять привычки в этом возрасте –  плохой тон, – и зашел в нотерию.

***

За столиком слева сидела громадная аутянка. Она разместилась сразу на двух стульях, и все равно ей не хватало. Однако, как это свойственно большинству аутян, несмотря на габариты, все ее движения были невероятно грациозны и плавны. Лицо сидящей было скрыто полями громадной шляпы, Сирф видел только крошечные ярко синие губы, двигающиеся с невероятной скоростью при пережевывании пищи. Он так отвлекся на этот локальный танец чревоугодия в тени тайны, что вздрогнул, когда перед ним вспыхнула голограмма меню.

Официант, активировавший выбор блюд, был новеньким. Взять на работу катарианца было со стороны Крала неплохой идеей: стюарду никогда не помешает иметь пару-тройку лишних рук на теле, но этот, похоже, и с пятью конечностями справлялся не очень.

- Каков будет заказ господина?

«Что за времена? - подумал Сирф. - Не предложил вакуумный дезинфектор, чтобы очистить ладони, хотя по моему традиционному платью явно видно, что я с дороги. Не сделал двойной поклон, не произнес ритуального приветствия... Стареет Крал, стареет, теряет хватку. А официанты теряют вышколенность...»

Он, наконец, оторвал взгляд от аутянки, так и не увидев ее глаз. Меню ему было не нужно.

- Скрипичный нот покрепче и кирийское пирожное.

- Скри.... Простите, господин! У нас есть чудесный виолончельный нот и более мягкий фортепианный, не желае...

- Я сказал достаточно внятно, - Сирф начал было раздражаться, но затем увидел розоватые кончики тенктаклей официанта, и понял, как тот юн. - Я брал здесь скрипичный нот больше сорока лет, будьте добры выполнить заказ!

- Пожалуй, я позову хозяина...

***

... На третьем этаже здания, примыкавшего к кафе, жил маэстро Впхмртр. Что он творил со скрипкой во всевозможных залах, разъезжая по Вселенной, знали миллионы. А что из его случайных музыкальных ошибок создавал Крал, знали единицы. В свое время хозяин нотерии отдал немаленькую сумму, чтобы выяснить, где же осел любящий постоянство маэстро. И «Лишнее До» свою создавал именно там, где репетирует всемирно известный скрипач.

***

- Постойте. Присядьте!

- Я не мо...

- Присядьте, присядьте, С Кралом я вопрос решу... Скажите, вы знаете, как готовится нот?

- Ну, фильтруется из фальшивых нот...

- Верно, нот – это вытяжка из неверно сыгранных нот. А в чем отличие скрипичного нота именно вашего заведения?

- М-м-м-м...

- В том, что это случайные смычковые ошибки маэстро Впхмртра. Чем выше уровень мастерства играющего, тем реже он ошибается, тем сложнее собрать его фальшивые ноты. Но зато и крепость их в сотни раз выше. И вкус ярче. Сколько на Вее нотерий?

- Несколько сотен будет, - сразу несколько рук почесали голову катарианца с разных сторон.

- Вот именно! Кто попроще, строит нотерию рядом с музыкальной школой: там ошибки студентов – одна на одной, собирай звуки плошками на любой вкус: и саксофон, и муэлья, и тумпет и клавесин. Но ведь и крепости в ноте из этих звуков нет. И на вкус – дрянь. Хоть и хмелит немного. Вот вы когда-нибудь пробовали старый органный нот? С его ароматом горьких осенних листьев, с дымком инквизиции? Пробовали?

- Простите, мои рецепторы не приспособлены для таких напитков, я их не чувствую...

- Ах, я забыл, что вы с Катарии! С кем я...

Чуть слышно лопнула мембрана, запуская в зал очередного посетителя. Стюард обеспокоенно покосился в сторону входа. Ему нужно было к клиенту.

- Ну хорошо, бегите, молодой кхммм... человек. Только позовите мне Крала...

...Семейство шумно засобиралось из-за столика. Перед выходом папаша небрежно щелкнул ногтем по си-датчику, расплачиваясь, и через мгновение в нотерии стало гораздо тише.

- Кан Сирф Се Макалия! Как я рад тебя видеть, атомная трубка! - Крал шел, широко раскинув руки. Он постарел. Или просто раньше, видя его еженедельно, Сирф не замечал, как потяжелела походка, как осветлилась кожа...

- Крал Обански! Шеф и повелитель нота! - объятья были мягкими, но очень теплыми.

- Ты уже сделал заказ?

- Я бы рад, да твой неофит отказывается налить мой любимый напиток.

- Скрипичный нот... - Крал мгновенно сник и меланхолично покачал головой. - Боюсь тебя расстроить, Кан, но... В общем, Впхмртр не играет больше. Двести восемь лет, а ты что хотел?! И так долго продержался! Сначала он перестал репетировать на балконе, и мне пришлось переносить уловители во внутренний дворик, а затем... Клепроз, их раса подвержена этой болячке...

- Спейс дивёсити! И как же теперь твоя нотерия?!

- Пока еще держусь на попсовых джазовых коктейлях. Молодежь по вечерам дает небольшой доход. Но это же не нот! Это ширпотреб, Сирф. Всеръез подумываю о пенсии...

- Даааа... Уходит эпоха. Где великие музыканты? Где О-смол? Где Чича? Где Атан Хытслот?!

- В этой системе не осталось никого из великих. А мотаться в Ауту или к вехтам слишком накладно.

В глазах Крала была такая тоска, что и Сирфа накрыло волной меланхолии. Уходит эпоха. Времени все меньше. Вот и мы...

Из-за соседнего столика легко, нарушая законы физиологии, поднялась аутянка. Проходя мимо, она наконец-то подняла голову, и полы шляпы явили Сирфу чудо. Глаза аутянки были божественны. Огромны, прозрачны, светлы. С чистой искрой в исчерна-синей глубине. Ученый аж привстал на месте в восторге и сделал два шага вдогонку уходяшей аутянке. Нет, жизнь не кончена! В мире еще много прекрасного!

- Ну что же, - обернулся он к Кралу, - давай джаза!

Виталий МЕДВЕДЬ

Работает на Чернобыльской АЭС руководителем отдела международного сотрудничества и информации. Живет в г. Славутич (Украина). Базовый литературный опыт основан на коротких рассказах (неоднократный победитель и финалист конкурсов на Самлиб – samlib.ru), а также написании статей для различных интернет изданий (ШколаЖизни, h.ua и др.). Публикации: повесть «Ангелы Белого Дома» в издательстве «Лира-К», а также рассказы в журналах и сборниках, в частности в журнале «Радуга» №1-2'2021 (рубрика «Автор номера»), сборнике «Анестезия» (Киев, Альтерпрес, 2010), в сборнике «Как воспитать ребёнка сильным. Персонализованные сказки для воспитания воли» (Челябинск, Умница, 2012), в поэтическом сборнике «Нас спасет любовь» (Славянский клуб), в альманахе «Алгебра слова» и др.