В день своего восьмидесятилетия Алла Ивановна, заслуженная скрипачка родом из СССР, сочинила на кухне чудесный медовик. Сам по себе медовик не вызывал у женщины абсолютно никаких эмоций, она его даже не любила. Но медовик любил Женечка, пятидесятилетний сын Аллы Ивановны. Мама и сын жили в доме корабле на Тульской. Когда-то давно, еще во времена молодости скрипачки, ее муж физик-ядерщик получил квартиру в этом самом доме, а потом так некстати умер, когда Женя родился. Парень совершенно не помнил своего родного отца, физика-ядерщика, зато помнил множество других мужчин, которые время от времени пытались прикинуться отцами мальчика. Режиссеры, оперные певцы, дирижёры, трубачи. Но все они не задерживались, потому как играть роль отца не учит ни один творческий вуз. К тому же Алла Ивановна всю жизнь по-настоящему любила только консерваторию, свою скрипку, Женечку, а потом уже прочих, в порядке живой очереди, так сказать.

Женя рос умненьким мальчиком, особенно хорошо ему давались языки – китайский, который он изучал на случай, если Китай все-таки захватит мир, и возникнет необходимость договариваться, и, соответственно, английский, по той же самой причине, а еще потому, что в Америке был Голливуд, где Женя очень хотел побывать. Мальчик любил фантазировать на этот счет, конструируя в своей голове возможные сценарии развития такой интересной и таинственной жизни. Конечно же, в фантазиях находилось место и для девочек, которые долгое время не проявляли к Жене интереса. Как-то в восьмом классе на выпускном вечере одна такая особа сказала юноше, что они никогда не смогут быть вместе, потому что Женя маменькин сынок и тряпка. А это была первая красавица класса, которая в дальнейшем – но это мы забегаем вперед – стала стокилограммовой пышкой с двумя нелюбимыми детьми и сбежавшим мужем, вот настолько она подурнела. Но тогда, на выпускном вечере ее слова сильно расстроили, в них слышалась какая-то обреченность для Жени. Мальчику казалось, что он останется таким навсегда. И к нему не будут проявлять интерес девушки.

Противоположный пол, полагал юноша, на то и противоположный, чтобы не сходиться во мнениях, не всегда разделять воззрения, интересы, но парень был не прочь пообсуждать с противоположным полом фантастические теории о том, что когда-нибудь появится машина времени, а также прочие проявления и атрибуты будущего, которое, между прочим, наступает в каждом мгновении. Однако девушка, которая была бы не против обсудить с молодым человеком будущее, не находилась. Женин интерес к науке привел его в техникум радиоэлектроники, который парень с отличием окончил. Начиналась перестройка, гастролей у матери стало значительно меньше. Поэтому в жизни молодого человека мамы стало, соответственно, больше. Она как будто пыталась загладить вину за время, когда ее не было у Женечки. Вот он родился, пошел в садик, потом в первый класс, был взят на попечение бабушкой, которая водила его в музыкальную школу, и он чудесно пел на своем первом концерте в ДК. Пел так, что взрослые тетеньки и дяденьки плакали, а кто-то, повернувшись к Жениной бабушке, говорил: «Это настолько пронзительно, у этого мальчика великое будущее!» А мама в этот момент ездила с концертами по городам, и знакомилась с новыми режиссерами…

По своему характеру Алла Ивановна была женщиной мягкой и робкой, порой из-за робости с ней случались курьезные случаи. Например, как-то раз в Воронеже, еще в восьмидесятых годах, после очередного выступления женщина обнаружила, что потеряла свой паспорт, а также кошелек и билет на поезд. И вместо того, чтобы обратиться за помощью в милицию или позвонить кому-то из своих многочисленных знакомых. Алла Ивановна принялась играть на скрипке в переходе, дабы заработать себе деньги на дорогу. Естественно, к ней подошли сначала дружинники, а потом и постовой, которые решили доставить даму в отделение для выяснения обстоятельств этого запутанного дела. В это же самое время местный чиновник, который прогуливался перед сном, стал свидетелем происшествия. Он сразу же опознал в Алле Ивановне заслуженную скрипачку, и поручился за нее. И у Жени появился очередной отчим.

Стоит отметить, что к своим восьмидесяти годам Алла Ивановна сохранила утонченные черты лица, миловидность и свежесть, и вообще, совершенно не выглядела на свой реальный возраст. Ее коллеги, бабушки, дедушки, те, кто еще не отправился странствовать в вечность, пытались разгадать секрет красоты скрипачки, строили теории. Кто-то говорил, что залог ее молодости кроется в светлых помыслах и в открытом сердце по отношению ко всему живому, что окружает скрипачку. Кто-то из коллег помладше завидовал, как это частенько случается в творческих коллективах, где уровень конкуренции колоссален, подозревал в интимных связях с руководством. О, если бы все было так просто! Алла Ивановна, добрейшая женщина, всего добивалась исключительно сама. Долгие, изнуряющие репетиции, помноженные на талант, в конечном итоге приносили свои  плоды, недаром Алла Ивановна считалась первой скрипкой консерватории.

        Когда наступила перестройка, Женю отправили служить в армию. Мама юноши, никогда за свою жизнь не просившая ничего за себя, бегала от одного влиятельного знакомого к другому, слезно умоляя повлиять на ситуацию с армией и сыном, с которым она только сейчас стала сближаться. Примерно тогда же начался военный конфликт на Кавказе, и у многих родителей развилась страшнейшая паника. Множественные грузы 200, о которых шептались соседи, только способствовали росту нервозности в обществе. Но Женя решительно отказался от любых поблажек, желая поскорее перестать быть тряпкой. Те слова одноклассницы, а в дальнейшем и других женщин, с которыми парня сводила судьба, не давали ему покоя. Все они отказывались фантазировать о будущем и говорить про электронику, они хотели детей и стабильный доход. Естественно, стабильный доход мужа. Юноша полагал, что именно в армии у него получится переродиться в того самого добытчика и мужчину-реалиста, подобно гусенице в бабочку где-то на цветочных полях под палящим солнцем. Да, парень именно так и представлял себе Чечню, и на эту поездку он возлагал большие надежды.    

         Женя съездил на войну, выжил, и даже не покалечился. Однако мальчик решительно не заметил каких-либо изменений внутри себя. Его комиссовали на четвертый месяц службы, не без помощи мамы Аллы Ивановны, которая все-таки нашла рычаги давления на военное руководство.

Новобранцы только окончили курс молодого бойца и должны были полететь на большом черном вертолете в зону боевых действий, где им предстояло отстаивать интересы страны. А по телевизору тогда шло «Лебединое озеро», Кашпировский заряжал воду, в новостях рассказывали о том, сколько единиц военной техники было уничтожено со стороны противника. Женю вызвали в штаб буквально на вторые сутки, после того, как вертолет доставил в своем брюхе солдатиков до места несения службы. В штабе сидела женщина в белом халате и мужчина с серьезным лицом, хотя лица тогда у всех были серьезные, это же война. Женщина в белом халате послушала легкие юноши, пощупала в разных местах, и дала стопку тестов. В результате выяснилось, что Женечка не совсем отдает отчет своим действиям, вернее, отдает, но не полностью. Одним словом, мальчик оказался не пригоден к службе, и его списали в запас, что уже само по себе являлось грубейшим нарушением со стороны людей из военкомата – брать на войну человека с расстройством личности.

Единственный человек, кто по-настоящему обрадовался Жениному возвращению, была мама. Однако, как только парень прознал, из-за кого был комиссован, в доме корабле на Тульской разразился грандиозный скандал. Но в силу особенностей их отношений, которые выражались, в том числе, в глубокой зависимости сына от матери и наоборот, конфликт исчерпал себя уже на следующий день. И мама с сыночком принялись восполнять утраченные годы, проведенные не вместе. Гуляли по городу, посещали выставки, консерваторию, кормили голубей. Изредка Женечка устраивался на работы, и ему даже удавалось какое-то время находиться в коллективе, жарить котлеты, разгружать коробки с продуктами, продавать технику. Но постоянно возникали ситуации, когда коллеги разом как будто начинали выживать парня из своих дружных коллективов. Шутили над тем, что Женя живет с мамой, и у него до сих пор нет своей семьи, над тем, как он переживает за больную кошку, которая ошивается на соседней помойке, над тем, как Женя в перерывах на обед носит ей пищу, и мажет зеленкой раненую лапу. С женщинами по-прежнему не складывалось. Редкие свидания, которые происходили по инициативе матушки: «Послушай, у нас в консерватории такая прекрасная солистка…», «наш бухгалтер, Елена Степановна очень хочет с тобой познакомиться…», «Ниночка из буфета только что развелась…» Все эти свидания не приводили ни к чему конструктивному, вроде детей и семьи. А меж тем, за окном наступили двухтысячные.

Именно в начале двухтысячных случилась трагедия. Какие-то подонки в районе метро Бибирево напали на Женю. Он возвращался из библиотеки, где собирался кружок любителей Станислава Лема, когда его грубо окликнули. Затем случился тот роковой удар по голове, больница, косоглазие и частичное помутнение рассудка. Алла Ивановна буквально переехала в больницу, чтобы только быть рядом со своим сыном. Благодаря знакомствам для Жени удалось выхлопотать отдельную палату, и лучшие условия, а это были двухтысячные, и с условиями содержания в больницах, как правило, было как-то не очень хорошо. На третьи сутки мужчина пришел в сознание. Алла Ивановна разрыдалась, мама и сын крепко обнялись. А дальше не происходило ровным счетом ничего особенного, просто происходила вот эта вот жизнь, так сказать.

Примерно к концу нулевых, когда интернетом заинтересовалось большинство наших граждан, Женя завел канал на ютубе. Где исполнял песни, вел прямые трансляции, общался с людьми. Подписчики прозвали мужчину Маэстро, то ли в шутку, то ли всерьез. Постепенно зрителей и слушателей становилось все больше и больше. Кого-то привлекала красота голоса, кого-то сумасшедшие теории, о которых этот чудаковатый мужчина рассказывал с экрана. Замечу, что после травмы, полученной в районе метро Бибирево, у Женечки случилось озарение. По поводу вообще всех людей на планете. В частности, мужчина понял, что за каждым из нас наблюдает свой оператор. Мысли, которые мы транслируем в мир, поступки, совершаемые нами в тех или иных ситуациях, все это происходит по воле существ, влияющих на нас посредством волн. Внешне операторы выглядели, как люди, те же две руки, две ноги, голова. Но по своему технологическому и эволюционному развитию операторы опережали наших граждан на многие сотни лет.

Наблюдать за этими многочасовыми монологами было интересно. В определенный момент ты ловил себя на мысли: как же сложно прекратить слушать, до чего же неправдоподобно звучит, может быть, именно по этой причине, рассказанное является правдой? Похожие размышления, связанные с операторами, приходили тогда и в мою голову, когда Женя начал вести свой канал на ютубе. Незаметно мы стали общаться, делились информацией о свойствах радиоволн, спорили, заключали нелепые пари. К примеру, о том, что завтра скажет наш президент во время прямой трансляции. Что будет происходить с его мимикой, когда он произнесет определенное слово или словосочетание. Ведь президент знает, что за ним закреплен оператор, иначе бы он не был президентом. И вот первое лицо государства испытывает острое желание поведать миру о том, что нами управляют операторы. Но существо, которое просматривает все его помыслы и желания, глядя всего лишь на свой монитор, не хочет быть рассекреченным. И оператор щелкает определенный тумблер, сбивающий президента с мысли, мешающий тому поделиться с миром правдой. И у президента дергается глаз, он просит стакан воды. А когда делает глоток, и ставит стакан на место, уже не в силах вспомнить, о чем хотел рассказать.  

Как-то раз Женя позвал меня в гости. Именно в этот день Алле Ивановне исполнилось восемьдесят лет. Она сочинила чудесный медовик, к которому относилась весьма прохладно. Но медовик любил Женечка, и так получилось, что медовик я тоже любил. В доме-корабле на Тульской играла пластинка Ференца Листа. Во всяком случае, так сказала женщина, а не доверять ей не было никаких причин. Мы чинно попивали зеленый чай, мама мужчины радовалась, что у него появились друзья. Женя сказал: мама, у меня всегда были друзья, просто все занятые люди, не у всех есть время встречаться. Алла Ивановна грустно улыбнулась, покачала головой, как бы соглашаясь. А Ференц Лист в это время, кажется, зациклился и стал проигрываться заново.

Спустя четыре кружки чая и пять кусочков медовика в комнате стали происходить странности. Обои на стенах принялись настойчиво опадать, обнажая другие обои, смутно знакомые. Как будто вот эти новые обои под теми обоями в доме-корабле на Тульской были подлинными. Голос на пластинке зажевало, исковерканная музыка звучала чудовищно громко, в моей голове. Лицо мамы и сына, сидящих напротив, поблекли, приобрели характер черно-белых фотографий, а потом размылись вовсе. И за окном деревья потекли вниз, начиная со своих зеленых шапок, словно гуашь, которой рисует ребенок, но гуашь у него была какой-то неправильной, раз она таким образом портит белый лист, стекая. Вы могли подумать, что дело было в операторах, их волнах, с помощью которых они влияют на нас. Однако, в сущности, объяснение было куда более прозаичным и неинтересным. Я просто выдумал Женю с Аллой Ивановной, чтобы во время долгих вечеров не казаться хотя бы самому себе одиноким. С тех пор, как потерялась собака, с которой мы жили вдвоем, вопросы одиночества стали намного важнее вопросов о литературе.

И вот я сижу в своей прежней комнате, в которую переконструировалась или переиначилась комната в том красивом многоэтажном, многоквартирном, до безобразия длинном доме. А за окном уже вроде бы наступило очередное тысячелетие, но это, в сущности, не имеет значения, потому как следить за временем в моем случае моветон. Я знаю, что завтрашний будет скопирован с предыдущего. А также я знаю, что в этом скопированном подчистую с предыдущего дне найдется какая-нибудь незаметная на первый взгляд деталь. Своего рода подсказка, оставленная, если не оператором, то кем-то еще. Подсказка, чтобы я поверил, чтобы во мне зародилась зыбкая уверенность в то, что вся эта жизнь вокруг струится не зря, звучит не зря.

 

 

 Михаил Игоревич ТОКАРЕВ

Родился в городе Иркутске в 1996 году. С родителями переехал в Москву, окончил Институт журналистики и литературного творчества в 2018 году. Участник семинаров прозы Леонида Евгеньевича Бежина и драматургии Арсения Станиславовича Дежурова. В 2020 году окончил магистратуру РГГУ по направлению «актуальный литературный процесс» под руководством Евгении Исааковны Воробьевой.