Он играл как Бог. Люди слушали его кончиками ресниц, раскрытыми сердцами, влажными от слёз глазами. Каждый удар по струнам рождал трепет в их душах и решимость в мускулах. Ритм очаровывал, околдовывал, завораживал, поднимал жизнь на небывалую высоту. Он и был жизнью. Смыслом для миллионов. Когда он начинал петь, мурашки бежали по коже, тысячи ртов подпевали ему на языке для них не родном. Когда прекращал – люди продолжали петь за него. Он наделял их силой, будил надежду, давал крылья, чтобы взмыть ввысь, над скудностью бытия, растворить волю в чарующем океане музыки – ритмичной, суровой, иногда до слёз сентиментальной. И люди сжигали свои заботы и тревоги в очистительном огне его музыки.

Тринадцать лет назад он пришёл в местную студию звукозаписи, которая дышала на ладан, и принёс демо своей рок-группы.

- Мы не сможем заплатить за вашу запись, у нас нет денег.

- Вы дайте нам время в студии, мы запишем альбом, все доходы от продаж пойдут вам.

- А что же тогда останется вам?

- Продажа атрибутики.

- Вы думаете, что сразу станете знаменитыми? Нет, молодой человек, это работает иначе. Нужны концерты, раскрутка… а почему ты один? Где остальные? У тебя написано, что вас четверо.

- Они работают и не смогли придти, - спокойно ответил он.

Высокий, с длинными волосами, на руке татуировка: крест, горящий в огне.

- Сатанист?

- Нет.

- Сектант?

Он промолчал, давая понять, что тема неинтересна, ему нужна только музыка, возможность её сочинять, играть, записывать.

- Ну-ка, посмотрим, как называются песни. Ересь. Очищение кровью. А говоришь не сатанист.

- Я называю это кровавая лирика. Вы послушаете нашу запись?

- Оставляй.

- Хорошо, я приду завтра, - и он ушёл, узкоплечий, в джинсах и потрёпанной майке.

С первых же аккордов в комнату ворвался вихрь из некоего жуткого подземелья. Гитара запиливала, не прекращая, барабаны поддерживали ритм, не сбиваясь, часто приобретая полиритмический рисунок. Несмотря на то, что размер довольно сложный, а темп близок к престо, такт был выдержан бесподобно. К тому же казалось, что мелодия очень знакомая. Словно это аранжировка великого классика, может даже Бетховена. Вторая песня была выполнена в этом же стиле, звук был ужасен, но музыкальная тема гармонично развивалось от первых аккордов до последних в выбранной тональности. Голос певца был приятен и звучал не навязчиво, не пытался заглушить музыку, а словно сам был аккомпанементом. В целом, Пауку, хозяину студии, понравился этот эксперимент в исполнении ребят. Это был не панк, и не рок, а дребезжание тяжёлого металла. А тексты песен – псевдорелигия, и не сатанизм, и не христианство. И когда парнишка на следующий день пришёл за ответом, Паук сказал, что он разрешит записать демо альбом в его студии в следующие выходные.

- А где остальные? Снова работают?

- Да.

- Тебя-то как зовут?

- Борей.

- Ты получается, фронт мен, играешь на гитаре и поёшь?

- Ну да.

Лишь спустя несколько лет Паук узнал, что в группе никого больше нет. Борей был один. Мультиинструменталист, он сам сочинял и записывал все секции: гитарную, басовую, барабанную, клавишную, при этом ещё и пел. Тексты песен он также придумывал сам. В помощниках у него был родной брат, которому медведь на ухо наступил. В музыкальном плане он был бесполезен, поэтому взялся за раскрутку дебютного  альбома «Светоносец» и преуспел настолько, что все диски, записанные у Паука, разошлись очень быстро, спасая тем самым студию от банкротства. Встал вопрос о записи нового альбома.

На этот раз переговоры со студией вёл не Борей, а его брат, взявший на себя обязанности  агента. Договорились очень быстро: десять процентов с каждого проданного альбома. Студию арендовали на четыре дня. Борей записал альбом «Панихида», который взорвал мир андеграунда. Появились фанаты. Группа «Стрибог» – именно на этом названии остановился Борей –  стремительно набирала популярность. А через год вышел ещё один альбом: «Крещение огнём и мечём», который вознёс группу на олимп андеграунда, присвоив титул лучшей метал группы современности. При том, что не было ни одного концерта, и в живую «Стрибога» никто не видел. Но чем больше было таинственности, тем стремительней росла популярность коллектива.

Паук понимал, что есть группы и композиторы, которые приходят рано, опережают своё время, как, например, Бах. А есть те, кто приходит вовремя, как Битлз. «Стрибог» как раз из них.

Борей и его брат сидели в огромной съемной квартире, которую они теперь могли себе позволить. Она была завалена атрибутикой и письмами от фанатов, на которые они отвечали.

- А что дальше? Ты думаешь о концертах?

- Пока нет.

- Но фанаты рано или поздно докопаются, что Финн, Леший и Ворон – это всё ты, единый в четырёх лицах.

- Меня это совершенно не тревожит.

- Ты не хочешь популярности?

- Нет. - Борей, казалось, не изменился за четыре года, с того момента как пересёк порог студии. Он был также совершенно спокоен. В его голове звучала совсем иная мелодия.

- Послушай, что пишет твой фанат: «Я никак не могут понять, в чём секрет Вашего стиля. Я пытаюсь играть вашу музыку в идеальных условиях на первоклассных инструментах, но она звучит совершенно по-другому, пропадает атмосфера, нет нарастающего чувства силы, нет катарсиса…»

- Мне надоел этот стиль, я хочу попробовать что-то иное.

- Но ведь это золотая жила!

- Что мне с того? Не хочу больше писать эту музыку. Пришло время чего-то спокойного, философского,

- Ударишься в попсу?

- В попсу скатываются группы, которые гоняться за конъюнктурой.

- Значит, я могу спокойно выдохнуть.

Борей посмотрел на брата.

- А тебе какая разница, станут мои риффы легче и попсовей или не станут?

- Потому что мне нравится твоя музыка.

Последовала пауза.

- Можно я хотя бы назову всем твоё настоящее имя?

- Нет.

На том и порешили.

Через два года «Стрибог» выпустил альбом, отличающийся от остальных медленным, тягучим ритмом, средним темпом, с элементами джаза и не столь агрессивными текстами. Фанаты его восприняли не сразу. Лишь когда вышли ещё два альбома в том же стиле, фанаты поняли: «Стрибог» изменился. И когда они уже привыкли к новому, размеренному «Стрибогу», вышел седьмой альбом под названием «Судный день». Скоростью и агрессией он заткнул все предыдущие. Андеграунд вновь пришёл в неистовый восторг.

Студия Паука процветала. Её популярность росла среди металлистов. Здесь стали записываться хорошие коллективы с высоким рейтингом. Именно тогда Паук узнал две вещи.

Первое. Что никаких других участников в группе «Стрибог» не существует. Слова и музыку пишет и исполняет только один человек – Борей.

Второе. У Борея рак на четвёртой стадии.

Паук пришёл к нему домой, и увидел лысого, худого, молодого ещё человека, сидящего за гитарой.

- Проходи, садись, друг.

- Я услышал про твой диагноз, думал, ты в койке под капельницей, а ты снова за инструментом!

Борей улыбнулся.

- «Судным днём» я поставил красивую точку, но чувствую, что моя финальная песня ещё не спета.

- И о чём же она будет?

- О ветре. Я назову её «Северный ветер». Вот, послушай.

 Борей заиграл. Он играл, как Бог. Люди слушали его кончиками ресниц, раскрытыми сердцами, влажными от слёз глазами …

Борис Шулепов умер в возрасте 33 лет от рака мозга.

 

 

 

Андрей ИЛЬИН

Живу в Пермском крае, литература — моё хобби.