Это произошло рано утром, еще до рассвета, когда было уже по-летнему светло. Я долгое время пыталась уснуть, но сон все так и не приходил. Я поняла, что не могу так дальше лежать, и решила выйти на балкон, чтобы насладиться этим поистине редким спокойствием. Тишина очень редко окутывает наш город, но теперь она как мёд расползалась повсюду. Все звуки подчинились тиши – даже малейшего шороха не было слышно. Я затаила дыхание: казалось, мой вздох станет той самой каплей, которая безжалостно несётся в только что успокоившуюся лужу и разрушает эту мирную безмятежность. Я смогла провести лишь несколько минут в этом упоении, потому что даже тишина не может быть вечной. Царство тиши вдруг начало рассеиваться, но не по моей вине. Причиной тому стал резкий шорох с верхнего этажа, источник которого я ещё не могла определить. Сначала ясно был слышен звук открывшейся двери, а затем кто-то словно стал застегивать молнию на куртке. Следующие несколько минут незнакомец что-то открывал, застегивал, подкручивал… а затем я услышала звуки скрипки. Незнакомец играл очень тихо, так что только капель из нескольких нот смогла преодолеть барьер тишины. Его движения были неуверенные, смычок едва касался инструмента – разобрать, что он играл, было практически невозможно, словно этот человек слушал мелодию у себя в голове и лишь в такт водил смычком. Я села на маленький детский стул и стала прислушиваться. У меня долго не получалось разобрать, что же шепчет скрипка. Ноты медленно и осторожно выползали, все с той же настороженностью расходились вокруг; но только я старалась зацепиться хотя бы за пару из них, как все они бросались врассыпную, разлетались в разные стороны и убегали что есть мочи. Затем еще несколько нот так же выползали и повторяли действия своих предшественников. Судя по тому, сколько незнакомец уже играл, мелодия скоро должна была подойти к концу. Между тем музыка стала еще тише, словно он боялся сыграть последнюю часть мелодии, которая помимо того, что является самой красивой, одновременно довольно сложна. Мне показалось, что он стесняется, боится, что кто-то услышит фальшивую ноту в его игре. У многих неопытных музыкантов есть этот страх – он был и у меня, когда я начинала играть на скрипке. На самом деле, незнакомец не был новичком. Судя по тем отрывкам, которые мне удалось услышать, я могу сказать, что он умело играл даже довольно трудные части. Причина его неуверенности была для меня загадкой, но мне уж очень хотелось узнать, что же он играл. И я решилась на отчаянный шаг – поддержать его, тем самым заявив о своём присутствии.

— Извините, — сказала я, и незнакомец резко прекратил игру. — Я не хотела прерывать вашу игру. Я просто хотела сказать, что вы умело играете, только жаль, что настолько тихо, я даже не смогла понять, что это за мелодия. Может вы смогли бы сыграть снова? Просто мне очень хочется ее услышать.

Я решила выждать небольшую паузу в надежде, что за моими словами последует ответ. Незнакомец молчал, и, как мне показалось, собрался уходить.

— Возможно, это прозвучало немного нагло. Просто я раньше сама долгое время играла на скрипке, пока мне не пришлось променять музыку на «нормальные» занятия. И я… я скучаю по ней. Ваша игра напоминает мне о тех временах.

Затем снова вернулась тишина, которая встречала меня совсем недавно. Но все повторилось вновь, и ее опять прогнали первые звуки скрипки. Теперь мелодия была звонкой и различимой – наконец-то я смогла понять, что же он играл. Это была симфония, которую я исполняла на своём последнем выступлении, перед тем как забыть про музыку. Я окунулась в эти воспоминания под сопровождение памятной мелодии, которая теперь, как одеяло, укутала все мои мысли. Инструмент перестал шептать, он стал громко и чувственно рассказывать историю своего владельца. Я поняла, что мне тоже есть что сказать. Не помня себя, я сломя голову побежала в комнату. В глубине огромного шкафа, в котором я часто пряталась в детстве, я нашла то, что искала. Я быстро, но аккуратно взяла то, за чем шла, и направилась на балкон. Там я медленно, с трепетом расстегнула молнию чехла и достала скрипку, на которой не играла долгие годы. Инструмент был в идеальном состоянии и даже не расстроен, я положила скрипку на плечо и в первый раз за многие годы с трепетом провела смычком по струнам. Почему-то у меня затряслись руки и стало страшно играть. На секунду я даже поникла и как будто погрузилась в туман или опустилась на морское дно – все вокруг стало каким-то слишком далеким и тяжёлым. Затем я услышала, как незнакомец повторяет слова, которые я недавно сказала ему. Но делал он это в своём репертуаре не речью, а звонкой чувственной игрой, которая пробудила меня из этого сна. Я опомнилась и начала играть с ним в унисон. К моему удивлению, я помнила абсолютно все – каждый нюанс мелодии, которую не слышала столько лет. Моя игра была более звонкой, его – более глухой, звуки оплетали друг друга, создавали вихри, которые объединялись в пронизанную нашими эмоциями музыку. Мы дошли до самого сложного, но моего самого любимого момента, мелодия набирала свои обороты, казалось, нас слышит весь свет. Наши скрипки пронизывающе кричали, не успевая вздохнуть, все громче и громче, и мелодия завершилась. Я выдохлась, как при поклоне опустила вниз голову и руки и начала смеяться. Незнакомец тоже не удержался и засмеялся со мной. Я даже не знала, чему я так радуюсь, наверное, тому, что я, наконец, смогла выплеснуть все мысли и переживания в этот мощный музыкальный вихрь.

 —Спасибо, — сказала я и подняла голову.

Ответа не последовало, но я не огорчилась, ведь мы и так успели поговорить. Я взглянула на небо и поняла. Поняла, что солнце уже давно должно было взойти. Меня это насторожило, и я решила взглянуть на часы. Я вернулась в комнату, но часов нигде не оказалось, я осмотрелась вокруг и поняла, что это вообще мало похоже на мою комнату вокруг не было ничего кроме широкого зеркала. Я подошла к нему поближе и в отражении увидела себя пятнадцатилетней. Я подошла ещё ближе и ещё, но вдруг я поскользнулась, упала, и проснулась. Я резко вскочила, осмотрелась вокруг – теперь я уж точно была в своей комнате. Я снова подошла к зеркалу и в отражении вновь была пятнадцатилетняя я – потому что столько лет мне и было. На зеркале висело напоминание от родителей: «в 13:00 приедет покупатель скрипки, не забудь!». Судя по воспоминаниям из сна, это был как раз тот день, после которого я должна была забыть о музыке. Но теперь я уж точно не дам этому случиться.

 

 

 

Анастасия Игоревна ФЛИМАНКОВА

Мне 17 лет, я из города Смоленска. Музыка всегда была в моей жизни: сначала я посещала музыкальную школу, но после пяти лет обучения по некоторым причинам мне пришлось оттуда уйти. Но я не забывала о музыке и самостоятельно стала учиться играть на некоторых инструментах, а затем, чтобы повысить свой уровень игры, я стала посещать музыкальный кружок. Сейчас я продолжаю заниматься музыкой и иногда пишу что-то свое.